Плюсом состояния алкаша являлся полный пофигизм. Я не чувствовал боли, угрызений совести. Да и вообще все эмоции стремились к просветительскому безразличию.
— Серый! Серый! ТЫ ЧЕ ТВОРИШЬ!!! — его шестерки запаниковали и попытались оттащить верзилу, но сделать это было сложно.
От алкоголя и тумаков мою голову мотало из стороны в сторону, а глаза заволокла красная пелена. Лицо злого парня изредка мелькало на фоне всеобщего хаоса.
В конце концов, шестерки сумели отдернуть Сивого, а после того, как услышали крик сверху, быстро сбежали.
— Господи, — услышал я голос своей соседки, Светланы Леонидовны, которая спустилась по ступенькам к моему избитому телу. Женщина начала звонить в скорую и поднимать на уши соседей, пока я лежал на ступеньках безвольной куклой.
Эк как получилось. Я ей клумбу испортил, а она мне жизнь спасает. Простите, теть Свет…
* * *
Больничная койка казалась камнем, тычущим своим острием в спину. Врачи везли мое тело на каталке по узким, пахнущим смесью лекарств, коридорам, при этом что-то крича. Я не сильно осознавал происходящее. Было тяжело дышать, грудь разрывало, и время от времени приходилось отхаркиваться кровью.
Мимо пролетали тусклые лампы коридора, а жизнь постепенно вытекала из моего тела. Странное ощущение. Алкоголь из меня вышибло потом, Сивый постарался, но… Вроде все тело ноет от нечеловеческой боли, а я просто лежу. Не плачу, не грущу, не стону от страданий, даже не жалею о содеянном.
Наконец меня довезли до палаты. Судя по обстановке — это была хирургия. Врачей стало меньше, но беготня не прекратилось. Глухие крики на фоне собственных мыслей казались чем-то отдаленным и с каждым биением моего сердца они угасали.
— Он умирает! — крикнул мужчина с медицинской маской на лице.
Я и правда умираю? А ведь только успешно завершил дипломную и получил заветную корочку. Когда матушка узнала — расплакалась от счастья. Я был первым в семье, у кого получилось заиметь высшее образование. — всплакнул я в сердцах, а затем меня словно обухом топора огрели. В голове разразилась адская боль, но через мгновение она пропала.
Стоп, а зачем мне диплом? Я учился? А кто я…? И что за боль это была? Забыть свое имя — для человека это было чем-то страшным, но умирающий я не обратил особого внимания. Боль пропала, а тело успокоилось.
— Ну и хуйня, — как смог, прошептал я в бреду. — хотя уже не так важно.
Пока врачи выполняли свою работу, я, медленно соображая, пытался сохранить хоть что-то из своего прошлого. Кем я был, чем увлекался, кто мои родители? Единственное, что я четко запомнил — это гопников в подъезде: Сивого и его шестерок.
