В конце этого допроса Нарбут пообещал припомнить все выступления Поступальского “на наших сборищах” и дать дополнительные показания.
О том, насколько фальшивым и лживым является раздутое дело, становится ясно из пространного заявления Павла Соломоновича Шлеймана, написавшего его новому наркому внутренних дел.
«…Это просто чудовищное искажение моего общественно-политического лица получилось оттого, что самые обычные, не представляющие собой решительно ничего предосудительного факты моей жизни, профессиональные и бытовые знакомства, деловые поездки, встречи и семейные вечеринки – были истолкованы превратно, им придавались значение и смысл, которых они не имели. Всё было поставлено на голову, получило совершенно неверное освещение и как бы подгонялось под какую-то готовую схему (…)
О Поступальском и Нарбуте как о членах антисоветской группы я впервые услыхал от следователя. Кого имело следствие в виду как украинских националистов, с которыми я якобы связывал эту группу, мне неизвестно до сих пор. Одно время я начал предполагать поэтов Рыльского и Бажана, поскольку следователь без обиняков называл их фашистами. Но, не говоря уже о том, что в наших отношениях не было и тени того, что можно было бы квалифицировать как преступную антисоветскую связь и что Рыльский и Бажан не внушали мне подозрений, – эти писатели высоко ценились Советской властью и в то время, и являются сейчас орденоносцами…»
Следствие рьяно конструировало группу московских пособников украинских националистов, и полупризнания Шлеймана и Шиварова, естественно, никого не устраивали. Поэтому уже на следующий день обращаются за помощью к Нарбуту – мол, кому же, как не вам, Владимир Иванович, знать подлинное лицо этого типа – ведь в вашем журнале он работал ещё в 1919-м году в Киеве и в вашем РАТАУ в 1922-м, вот и расскажите, какова была его роль в группе.
«Ответ: Прежде всего Шлейман-Карабан П.С. представлял свою квартиру для сборищ нашей группы, затем он был активным участником нашей группы и при обсуждении того или иного вопроса выступал с антисоветскими установками и утверждениями (…). Шлейман утверждал, что положение литературы в советской стране бесперспективно. Литература зашла в тупик, бесперспективно и трагично положение писателя у нас; лучшие писатели не дают и не могут дать ценных произведений и должны вовсе перестать писать, если они хотят остаться честными (…).
Вопрос: Следствию известно, что вы были участником сборищ вашей антисоветской группы совместно с некоторыми украинскими писателями, в том числе и Семенко; происходившее на этих сборищах не могло оставить вас в неведении относительно идейного и организационного единства вашей группы с участвовавшими на этих сборищах украинскими писателями, дайте показания по этому вопросу.
