. К моменту проведения пресловутого симпозиума они с Ли уже вернулись в Спрингс и ничего не знали ни о той дискуссии, ни о письме – до одного дня в середине мая, когда им позвонил Барни Ньюмен. Трубку взяла Ли; она немного поболтала со своим старым другом, а потом Барни попросил ее позвать Джексона.
Пока мы с Барни болтали, Джексон вошел в дом, и я сказала: «А, вот он как раз». Джексон взял трубку. Я могла слышать только его слова… И услышала, как он сказал: «Да, я, конечно же, полностью с этим согласен, готов подписаться под каждым словом». Затем он повесил трубку и рассказал, в чем дело. Оказывается, они готовили петицию протеста[376].
Ли до глубины души потрясло и обидело, что Барни, который знал ее еще по «Союзу художников», которому была отлично известна история ее деятельности от имени художников, не говоря уже о ее истории художника-абстракциониста, не счел нужным спросить, не хочет ли и она подписать это письмо. Он даже не рассказал ей о том, что они собираются делать. То есть отнесся к ней как к совершенно постороннему человеку. «Разозлил ли он меня тогда? – спрашивала Ли. – Ну, это еще мягко сказано. Он ведь просто меня проигнорировал, то есть полностью»[377]. Ли помогла Джексону составить телеграмму, заменявшую его подпись в поддержку протеста коллег-художников, но своего имени под ней не поставила[378]. Вместо этого она, лелея израненную гордость, приступила к переоценке своих позиций как художника и жены художника.
По мере того как росла известность Поллока, сам факт существования Ли медленно, но верно уходил на задний план. И не только среди новичков в мире нью-йоркского искусства, чего, собственно, и следовало ожидать, но, что было гораздо обиднее, и среди тех, кто знал ее десятилетиями. «Да уж, ноша была не из легких, – рассказывала она. – “Что вы говорите, его жена тоже пишет? Ну и как, у нее что-нибудь получается?..” Это считали чуть ли не безрассудством»[379]. Как говорила Бетси Зогбаум, подруга Ли, та была бойцом и после инцидента с письмом снова задумалась о себе и своем месте как художника в неуклонно расширяющемся арт-сообществе[380]. С карьерой Поллока был полный порядок. Альфред Барр включил его в число шести художников, которые будут представлены в американском павильоне на Венецианской биеннале в июне, а Пегги Гуггенхайм, жившая в Венеции, в это же время планировала устроить выставку двадцати трех работ Джексона из собственной коллекции
