Иннокентий Смоктуновский | страница 16
Романс о влюбленных
И когда я думаю о великой славе Иннокентия Михайловича, когда я думаю о том грандиозном влиянии, которое он имел на огромное количество простых советских людей по всему этому огромнейшему пространству Советского Союза, мне невозможно представить себе какой-нибудь величественный памятник, которым наградили бы его благодарные зрители.
А самое главное, он бы дико смеялся по поводу такого пафосного выражения благодарности к нему. И я думаю, самая трогательная, самая нежная, настоящая благодарность людей Иннокентию Михайловичу и отношение Иннокентия Михайловича к собственной славе и собственному величию опять-таки выражено в этой грандиознейшей картине Эльдара Александровича Рязанова «Берегись автомобиля», когда Деточкина сначала приветствует зал за Гамлета, что было на самом деле. Огромнейший зал Советского Союза приветствовал его. И когда его везут в тюрьму — а всех нас повезут по этой дороге — и он вспоминает свой успех. Это удивительно! Удивительно пронзительные, тончайшие, в самую сердцевину сознания человеческого вещи.
Легенда о Тиле
Легенда о Тиле
Ну вот, и после всех этих булычовских страданий и домашних побед кончилось все дело печально. Потому что было принято решение, что меня надо выгнать из кино по явной такой публичной профнепригодности. Дурака такого, которому кто-то дал, как сказал тогдашний председатель Государственного комитета СССР по кинематографии Филипп Тимофеевич Ермаш в одной из своих речей: «А кто дал Соловьеву лицензию на отстрел классики?» Но выгнать из кино можно одним-единственным способом — прогнать с «Мосфильма». И у меня отобрали мосфильмовский пропуск. Но ситуация была тоже изящной и странной: руководители кино и руководители телевидения ненавидели друг друга. Поэтому все, что было плохо в кино, на некоторое время становилось вполне приемлемо для телевидения. И когда этот слух о том, что меня поперли из кино, докатился до в то время руководителя ТВ Лапина, — Лапин сказал: «Ну тогда найдите ему какую-нибудь работу. Пусть что-нибудь сделает». Мне подыскали экранизацию пушкинскую «Станционного смотрителя», телевизионный фильм. И я уже стал номенклатурой телевидения, но фокус-то был в том, что телевидение — тогда телевизионное кино — в основном базировалось опять-таки на «Мосфильме». И мне опять выдали пропуск на «Мосфильм»… Но там я уже был как представитель телевизионного кино и как работник объединения «Телефильм»…
