– Сколько лет прошло с начала управления счетом Commodities Corporation, прежде чем вы начали торговать размером позиции в 100 облигаций?
– Около трех лет.
– Повлияла ли торговля более крупными позициями на вашу эффективность?
– Да.
– Каким образом?
– Это сделало меня более робким. Если у вас есть позиция в 100 контрактов и рынок идет против вас на целый пункт, это означает $100 000. Я начал мыслить в пересчете на доллары. Я перестал торговать на рынке и начал торговать на своем капитале. Это повлияло на успешность операций, и примерно с 1991 года мои результаты резко ухудшились. Сегодня я вижу все это намного яснее. Не думаю, что я был так осведомлен, что происходило в то время, но, оглядываясь назад, я понимаю, что произошло.
– Как закончились ваши отношения с Commodities Corporation?
– К 1992 году моя позиция закрылась по стопу, я не достиг их показателей.
– Но разве вы не преуспели в целом для Commodities Corporation?
– Преуспел. И не то чтобы у меня были серьезные потери. Окончание сотрудничества больше было связано с падением моей производительности почти до точки безубыточности, плюс-минус несколько процентов. Я также сократил размер своей позиции и не использовал бóльшей части своего распределения. Их отношение к моей деятельности вызывало вопросы: «Как? У вас есть счета по $10 млн, а вы торгуете позициями всего лишь по 20 лотов?»
– Закрыла ли Commodities Corporation у вас свой торговый счет сама или вы ушли по собственному желанию?
– Это было обоюдное решение. У меня уже не было того явного преимущества, которое я имел в предыдущие годы.
– Продолжали ли вы по-прежнему торговать на своем счете?
– Да, еще два года.
– Почувствовали ли вы себя лучше, когда скинули с себя бремя управления счетом Commodities Corporation?
– Нет, я вообще не очень хорошо тогда себя чувствовал как трейдер. В тот момент я потерял все удовольствие от этого занятия. Трейдинг стал для меня утомительной рутиной. Я чувствовал несоответствие между своей реальной производительностью и той производительностью, которую я мог бы иметь. Мне было эмоционально сложно жить с таким разрывом.
– Почему он вообще возник, этот разрыв?
– Думаю, потому что я просто стал «бояться выстрелов». Я чувствовал, что потерял свое преимущество, и не знал, как его вернуть.
– Но разве вы не испытывали облегчения в том, что вам не приходилось больше торговать на счете Commodities Corporation?
– Более значительным облегчением стал момент, когда я перестал торговать на собственном счете.
