Неслучайно в эстонском языке Швеция до сих пор называется Rootsi. Разные викинги сначала торговали, а потом осели на «восточнославянском пространстве»: одни в Полоцке, другие – в Турове, третьи – в Старой Ладоге, Белоозере и этнически пестрых балто-скандинавско-финско-славянских краях Приильменья. Просто для гордых «восточных славян», особенно когда была еще великая Российская империя или СССР, было обидно получить свое государство от «немчуры», хотя Российской империей правили, собственно, те же этнические немцы Романовы (они не могли остаться русскими по крови, женясь с начала XVIII в. в каждом поколении на немках). Но обидно было государям (немке Екатерине ІІ, например), что вполне понятно, «за державу» из-за политического престижа.
Вопрос установления государственности перед наукой уже не стоит так болезненно – это долгий процесс развития социальных институтов. Факт завоевания славянских племен другой этнической группой (скандинавами) как фактор усиления неравенства должен был, очевидно, этот процесс ускорить. То же можно сказать и о хазарах. Возможно, варяги просто выгнали хазар и унаследовали их систему управления и эксплуатации территории, не зря ведь киевские князья-конунги именовали себя еще и каганами (хазарский титул).
В общем, интенсивность и пропорции варяжско-хазарско-славянского симбиоза в ІХ в. установить сложно. Но, по сути, говорить о территориальном государстве с попыткой учредить местную администрацию и нормы обложения населения можно лишь начиная с правления Ольги, Владимира и Ярослава. До того оно было «торгово-разбойничьим» и функционировало по всем известному принципу рэкета (вымогательство дани в обмен на «защиту») на речных путях бассейна Днепра. Зимой князь ходил в полюдье (собирал дань с подчиненных племен), а в теплый сезон удалялся торговать или воевать в какую-нибудь богатую южную страну (Византию, Хазарию, Халифат).
От степных тюрок-булгар, равно как и от викингов, князь Святослав мог позаимствовать свою привычку выбривать голову, оставляя длинный клок волос (сейчас известный всем как украинский «оселедец»). С середины Х в. варяги все больше растворяются среди славян, но при Владимире и Ярославе прибывают новые шведские дружины (Ярослава вообще было тяжело вернуть из Швеции), а брак Ярослава Мудрого с Ингигердой мог даже привести к тому, что языком общения при дворе стал бы шведский. Впрочем, ненадолго. С окончанием экспансии викингов руськие варяги быстро славянизируются. Летописец запишет по этому поводу: «Поляне, которые ныне зовутся “русь”». На рубеже XI–XII вв. руський язык превращается из языка германской группы в язык славянской группы.
