– Воздух – суть дыхания… – не закончила ритуальной фразы обращения к стихиям, вытянула руку к порогу и без сил уронила на нее голову. В мыслях царил хаос, в легких горело, тело онемело. Прикосновения бесплотных губ и пальцев оставили на коже невидимые ожоги. Бред какой-то, это все нереально, но так осязаемо…
– Сэйна! – поток сознания оборвался где-то на фразе: «Сумасшествие». – Ты что?
Меня приподняли над полом реальные мужские руки, и друг Вашека обеспокоенно заглянул в лицо.
– Вашек в подвале, а я упала, – оказалось, что человеческая речь не отказала, хотя голос звучал глухо и хрипло. Вероятно, напрасно решила, будто онемела. Может статься, я даже была в состоянии произнести имя.
Поморщилась, голова качнулась из стороны в сторону, когда я попыталась напрячь мозги и понять, что за имя хотела произнести.
– В подвале?
Друг меня выпустил, а сам рванул в глубь комнаты, повинуясь указующему жесту. Он поднял крышку с еще большим усилием, чем я, и бодрый храп вновь разнесся по комнате.
– Эй! – раздался громкий крик, загудевший в моей голове подобно тяжелому колоколу, – я нашел Вашека. Все сюда!
– Из чего вы вяжете свои пучки?
Я помассировала пальцами виски и потянулась к кружке с горьковатой гадостью, которая, впрочем, мигом уняла сухость и зуд в горле, не желавший проходить и после трех стаканов воды.
Старуха с ворчанием бухнула отвар перед моим носом после очередного стенания на тему кошмарной вони и слезоточивого дыма.
– Знамо дело, из ведьминой травы. Дабы зло отгонять. Неспроста головушка у тебя болит, – сверкнула глазами милейшая бабушка Вашека, на что сидевший рядом жених простонал: «Мне от нее тоже нехорошо. Надышался в подвале».
Ну-ну. Дымом он надышался, как же.
Матушка Эга возмущенно зыркнула на внука, после чего наполнила еще одну кружку.
– А мне можно? – донесся робкий голос друга-спасителя, вызволившего жениха из подпола.
– Я всегда вам говорила, – потрясла пальцем старуха, протягивая третью посудину с животворящей жидкостью, – не ходите в старый дом. В лес шага не ступайте! Чего вас потащила нелегкая?
– Ба, тогда нам по пять лет было. С тех пор лес излазили вдоль и поперек.
– Дурачье! И вот эту туда же понесло.
– А? Сами-то вы еще долго Вашека искали бы по лесу.
И, кажется, никто особо не отговаривал, даже рассуждения помню, будто любовь в девичьем сердце верный путь укажет. Вот она и указала, мигом узнав громоподобный храп.
– И если уж говорить о вреде, то все живы-здоровы, а злее всего оказалась только ваша травка.
