— Слушай, ты! Заяц ошпаренный! — вернулся в разговор Лёха. — Какой «валите»? У нас контракт!
— Нет у тебя никакого контракта! Забыл, что сам попросил официально ничего не оформлять, а платить в чёрную?
— Ну, а мужская договорённость уже ничего не значит?
— Ни-че-го! — по слогам прокричал гуманоид. — Ни юаня больше от меня не получите! Валите, говорю!
— То есть, ты не мужик? — не отступал Лёха.
— Пошли вон! Прямо сейчас! — стоял на своём директор.
Пока его товарищ ругался с работодателем, амфибос не на шутку занервничал. Зеленовато-оливковая кожа на его лице заметно посерела, и он растерянно произнёс:
— Как ни юаня? Мы только что такой номер провели! Там, вообще, бонусы за драку положены!
— Получите бонусы салатом из моллюска! — истерично орал директор.
Лёха, в отличие от друга, уже понял, что с этого жадного психа свои честно заработанные деньги они не вытрясут, поэтому решил получить хоть что-то. Он неожиданно улыбнулся и вежливо спросил:
— А моральная компенсация?
— Я ничего вам не дам! — ещё громче прокричал директор, хотя казалось, что сделать это такому щуплому существу было просто невозможно.
— Да не надо. Я сам возьму, — сказал бывший штурмовик, разминая кулаки.
— Это как? — с искренним удивлением спросил директор, в приступе ярости не понимающий, к чему идёт дело.
— А вот так!
Лёха шагнул по направлению к бывшему работодателю и изо всех сил заехал пышущему злобой маленькому гуманоиду кулаком прямо в нос. Бедняга отлетел на два метра и, ударившись спиной и головой о стену, медленно сполз по ней на пол. Амфибос подошёл к директору, пощупал у него пульс и сказал:
— Живой. Но надо аккуратнее, на него лицензия не распространяется.
Жаб бережно взял не пришедшего ещё в сознание гуманоида и отнёс его на диван, укрыл пледом и положил под голову подушку. Со стороны картина выглядела просто идиллической: уставший директор ночного клуба «Андроид и блондинка» спал в гримёрке после тяжёлого трудового вечера.
После этого амфибос подошёл к товарищу и посмотрел ему в глаза. Взгляд этот был тяжёл и суров, как у справедливого и умудрённого жизнью отца, что смотрит на малолетнего сына по возвращении с родительского собрания. Лёха понимал: он должен хоть что-то сказать в своё оправдание, поэтому негромко произнёс:
— Ну, к этому же с самого начала шло.
Амфибос молчал и продолжал смотреть на Лёху, но тот пока ещё держался и даже предпринял ещё одну попытку оправляться:
— Что ты на меня так выпучился? Надо было терпеть это, что ли? Всё равно пора было валить отсюда. Это же не деньги. Копейки! Сейчас полетим на Эдельвейс, там немного отдохнём, Чин пару нормальных концертов организует, а там видно будет.
