ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ
Мой отец и моя мать были в оккупации и много рассказывали о ней.
Мой отец видел наших убитых солдат.
Моя мать видела предательство людей и выдачу наших солдат в плен.
На всю жизнь запомнила она, что при долгом голоде сразу есть нельзя. Как немцы грабили их. Как моя бабушка, рискуя, сопротивлялась грабежу. Как немцы вешали.
Запомнила, как наш солдат в бою защищал их, сидящих в подвале.
ХОЛОКОСТ-2
Я очень сопереживаю Холокост. И не только потому, что я юдофил.
И мне очень жаль, что мы, русские, преступно перед памятью нашего народа – не объяснили сами себе, что над нами нацистами был учинён Холокост-2.
СВЯЩЕННЫЯ МОИ ИДЕИ
Когда началась война, антисталинисты стояли перед выбором: быть последовательными – и выступить на стороне Гитлера и против исторического (если угодно – биологического) большинства своего народа. Или быть людьми и помочь своему народу, чем можно, заткнув себе в задницу свой священный антисталинизм. А после войны вынуть его вновь наружу. (Ни одного слова иронии в этом тексте нет.)
БЕЛОРУССИЯ
Мой покойный отец, в 10 лет оказавшийся в оккупации, был бы счастлив от нынешнего Дня Победы и Бессмертного полка.
Кроме опыта оккупации, война для отца была и в образе того, что она оставила после себя под Могилёвом (Быхов), что он видел, служа в армии в 1950–1954 гг.
Одно из его главных мне завещаний – святое почтение к героическому и мученическому белорусскому народу. Низкий поклон!
БЕСЛАН
Утром 1 сентября 2004 года я выехал из дома, который мы снимали на лето, в 9.30. Поскольку мне предстояла целая рабочая неделя вдалеке от Москвы, я заехал на детскую площадку попрощаться со своими тогда двухлетними детьми, которых уже давно увела гулять их нянька.
Настроение моё было подавленным: только что по радио объявили, что в Беслане террористами захвачена школа вместе с детьми. Отец няньки принадлежал к одному из близ живущих к Беслану северо-кавказских народов и я, прощаясь с девочками, не удержался и поделился с ней ужасной новостью. К моему огромному удивлению, она отреагировала так, словно уже всё знала – совершенно спокойно. «Да, осетин захватили», – холодно уточнила она. Я подумал тогда, что она очень хорошо знает географию.
Только потом я стал задумываться о том, насколько мы были безумно, самоубийственно доверчивы. Сарафанное радио резни оказалось сильнее всех мер безопасности.
