Быстро поставив графин, Роберто протянул к ней руку, и она напряглась в ожидании прикосновения. Рука его замерла, и комната наполнилась звенящей от напряжения тишиной. После секундного колебания он стал взбивать подушки. Когда он закончил, Айлин откинулась на них, чувствуя такую слабость и жалость к самой себе, что едва не расплакалась.
Некоторое время она сидела с закрытыми глазами, а Роберто не произносил ни слова. Айлин открыла глаза и прямо перед собой увидела стакан с водой. Несколько секунд она молча смотрела, спрашивая себя, как же взять стакан, не прикоснувшись к его пальцам.
— Не надо делать из меня чудовище, — сухо сказал он, угадав ее мысли.
— Спасибо, — пробормотала Айлин, чувствуя себя гадкой и бессердечной.
Она хотела извиниться, но потом подумала, что этим разозлит его еще больше, и промолчала. А отпив глоток воды, решила, что хорошо бы Роберто вернуться в кресло — смотреть на его возвышавшуюся над ней фигуру было страшновато. Еще лучше было бы, если бы он куда-нибудь на время исчез, чтобы она спокойно могла обдумать вчерашние события.
И тут Айлин нахмурилась. Она не имела представления, сколько дней пролежала в забытьи, не знала, какой сегодня день недели, сколько сейчас времени… Проникавшие в комнату лучи солнца говорили о том, что прошел по крайне мере один день. Сколько же их было на самом деле? Что, если ее попытки выбраться из того ужасного черного колодца продолжались не одну неделю?
Стоп! — сказала она себе, увидев, как угрожающе вздыбилась тьма, затаившаяся в углах комнаты. Об этом думать нельзя, иначе кошмары вернутся обратно!
— Сколько я так лежала? — спросила она Роберто.
Он сел в кресло, и ее настроение слегка улучшилось, но только до того мгновения, когда со сладчайшей из своих улыбок он произнес:
— Сегодня пошел второй день твоей новой жизни, любовь моя. Остаток первого ты, видишь ли, провела в бессознательном состоянии.
Видишь ли? О, теперь она прекрасно видела все! Эти улыбка и интонация не оставляли никакого сомнения в том, что провести Роберто не удалось. Он знал, что она все помнит, и не собирался делать вид, будто поверил ей!
— Я тебя ненавижу, — жалобно прошептала Айлин.
— Да, — вздохнул он, забирая у нее стакан. — Ты мне постоянно об этом говоришь.
Он снова вскочил, нависая над ней почти так же грозно, как тогда, когда навязывал ей свои условия сделки.
— Только не думай, что тебе удастся заставить меня изменить решение. Я не намерен делать вид, будто не знаю, что с тобой произошло, и не собираюсь позволять это тебе.
