Из зала статуй они вышли в перистиль, украшенный барельефами, на которых изображался поход царя в Бактрию. Тут жрецы сообщили сведения военно-исторического толка: в том походе, поведали они, царь разделил свое войско, состоявшее из четырехсот тысяч пехотинцев и двадцати тысяч всадников, на четыре части, и командовать каждой поручил сыновьям. Это и отображалось на барельефах. Но объяснения жрецов не всегда совпадали. Например, перед стеной, на которой изображался Рамзес, осаждающий город, а рядом с ним — лев.
Часть толкователей, — записал Гекатей, — считала, что речь идет о настоящем льве, которого царь приручил и воспитал и который вместе с ним подвергался опасностям войны; другие, напротив, полагали, будто царь, несказанно отважный, но вместе с тем через меру подверженный бахвальству, велел изобразить себя со львом, дабы обозначить величие своего духа.
Гекатей повернулся к другой стене, где виднелись враги, побежденные и плененные, все — без рук и без гениталий: ибо они подобны женщинам, объяснили жрецы, и не имеют силы, чтобы сражаться. На третьей стене изображался триумф царя, возвратившегося с войны, и жертвы, которые он принес, дабы возблагодарить богов. Четвертую же стену отчасти заслоняли две большие сидящие статуи. Там, рядом со статуями, открывалось три прохода.
Это — единственный случай, когда Гекатей описывает развернуто и подробно переход из одного помещения в следующее. Три прохода вели в другое крыло здания, где прославлялись уже не военные подвиги фараона, но его мирные дела.
Гекатей поведал, что ему показали сложный путь, ведущий к саркофагу Рамзеса. Посмел ли он пренебречь запретом фараона или прошел испытание, означенное во фразе, похожей на заклятие? Или та надпись уже утратила силу и ее показывали посетителям мавзолея как некую достопримечательность?
Вот рассказ Гекатея:
Три прохода вели в зал с колоннами, выстроенный в форме одеона, длиною в шестьдесят метров. Этот зал был полон деревянных скульптур — истцов и ответчиков, глаз не сводивших с судей. Фигуры судей, безрукие, числом тридцать, располагались вдоль одной из стен; посередине стоял верховный судья, с закрытыми глазами; на шее у него висела истина, а рядом во множестве лежали свитки. Мне объяснили, что эти фигуры с их атрибутами должны обозначать следующее: судьям не подобает принимать дары, а верховный судья может взирать только на истину.
Следуя далее, мы вошли в окруженный галереей двор с множеством ниш, украшенных рельефами, где изображалось великое изобилие изысканных яств. Вдоль галереи взгляд притягивали барельефы раскрашенные: на одном был изображен царь, жертвующий божеству годовую добычу золота и серебра с рудников всего Египта. Под этим рельефом был обозначен общий доход в минах серебра: тридцать два миллиона. Затем следовала священная библиотека, и над нею имелась надпись: МЕСТО, ГДЕ ИЗЛЕЧИВАЕТСЯ ДУША. Далее можно было видеть изображения всех египетских богов, и каждому царь приносил соответствующие жертвы, будто желая показать Осирису и другим богам подземного царства, что при жизни он был благочестив и справедлив как к людям, так и к богам.
