Но меняет ли это отношение к главной героине? А если бы она была не из «глубоко верующей христианской семьи», а из семьи явных атеистов, мусульман, иудеев, буддистов? Разве это умаляло бы ее будущие достоинства? Ничуть. И даже напротив, увеличивало бы их. Подвиг Марии Египетской становится более величественным, когда мы знаем, кем святая была до обращения ко Христу. Или преображение Савла, гонителя христиан, в Павла, одного из столпов христианства. Или наш князь Владимир, креститель Руси. Да подобных примеров великое множество. Тем и прекрасна широкая и многоцветная палитра образов канонизированных святых!
Теперь, по возможности исчерпав тему первой главы, перейдем к детству и юности главной героини книги, а заодно и к следующему весьма распространенному суждению -
Рассматривая фотографии королевы Виктории и ее дочери Алисы, подмечаешь одну странную особенность – ни та, ни другая не смотрят в объектив. Их глаза либо опущены вниз, либо обращены в сторону. Что это? Почему? Может быть, суеверие? Ведь в XIX веке, когда фотография только что появилась, многие опасались, был слух, что фотоаппарат способен через глаза отнять у человека если не душу, то частичку здоровья. Некоторые особенно острожные вообще наотрез отказывались фотографироваться. Возможно, Виктория и Алиса тоже опасались за свое здоровье и душу. А может, стеснялись своей внешности и потому опускали очи долу. И та, и другая не обладали искрометной красотой. В отличие от своих мужей, на которых, как известно, женщины засматривались. Особенно приятное, добродушное и открытое лицо у Людвига, с таким человеком хочется поболтать, вместе поужинать, выпить пива, похохотать над чем-нибудь. Славный малый. Да и вообще героическая натура. На двух войнах, в которых ему довелось участвовать, не прятался за спины солдат, смело шел в бой. Имел орден Железного креста I степени, орден Подвязки и высший орден прусской империи «Pour lе Merite» («За заслуги»), учрежденный еще Фридрихом Великим и выдававшийся только за особые боевые подвиги. При этом ненавидел тех, кто хвастался своим геройством, считая, что хвастовством обесцениваются боевые заслуги. А однажды жена и дети стали свидетелями героического поступка Людвига, когда он на пляже на бельгийском курорте Бланкенберге спас утопающую женщину, которую пыталась унести быстрая морская волна.
На своих младенческих фотографиях Элла больше похожа на отца. На коленях у матери ей сидеть неохота, так и распирает соскочить с рук, скакать и резвиться. А мать держит. И при этом печально и даже горестно смотрит куда-то вниз, будто заранее скорбя о будущей мученической кончине своей дочери.
