Для любой простолюдинки такое предложение — предел мечтаний, сколько бы они не называли себя свободными людьми. В этом я не сомневался. Но в мои планы оно не входило.
Чтобы повременить с ответом, я сходил к барной стойке, достал из закромов хозяйки кафе бутылку вина. Та прятала её, точно великую драгоценность. Откупорил её, плеснул красноватую жидкость в два стакана.
— Щедрое предложение, — сказал я.
Увидел на лице боярыни ухмылку.
— Но вы от него отказываетесь, — сказала Варлая. — Я правильно вас поняла, Кира?
— Да… — сказал я.
Развёл руками.
— Простите, госпожа Силаева. Я не могу сейчас поступать на чью-то службу. Я очень уважаю и вас, и ваш род. Но… мне нужно разобраться с собственными… делами. Наверняка потом я пожалею о своем отказе. Простите.
Ухмылка боярыни стала шире.
— Значит, я в тебе не ошиблась, — сказала Силаева.
Она взяла со стола стакан, залпом опустошила его. Закашляла, скривила рожу.
Я тоже попробовал вино. Отодвинул бутылку в сторону.
— Какую технику вы вчера использовали, девушка? — спросила боярыня. — В миг обезвредили меня и моих воительниц! Ведь это была боевая техника, мне не показалось? Никогда не сталкивалась с подобной. Не представляла, что такие бывают. Вы меня удивили.
Силаева вдруг умолкла, пораженная собственной догадкой.
— Или это был Дар? — спросила она. — Мать моя женщина! Как же я не поняла сразу?! Для обычной боевой техники это было слишком… сильно. Ты благородная! Вот в чём дело!
Боярыня потянулась за бутылкой, налила себе полстакана. Выпила — понюхала костяшку пальца. Крякнула.
— Ты из какого рода, Кира? Кто твоя мать? Дар сильный, любопытный… но чей? Я знаю возможности всех боярских родов. Нынешние. Но это… что-то новенькое. Или позабытое?.. Я о подобном, кажется, слышала! Ты из тех, кто перебрался на материк? Точно! Бектеевы?! Нет, там не то… Погоди-ка… Рагнаветовы? Мне рассказывала об их Даре бабка. Ей довелось испробовать его на собственной шкуре — так и не оклемалась полностью старая: до смерти ногу подволакивала.
Силаева следила за моей реакцией.
— Или тоже не то? — спросила она.
— Мама! — напомнила о себе Мышка.
— Подожди, доча. Ты не понимаешь…
Мелкая топнула ногой. Тряхнула кудрями.
Со мной она так себя не вела.
— Мама! — сказала боярышня. — Прекрати! Кира сама тебе обо всём расскажет. Когда захочет. Правда, Кира?
Мне пришлось с ней согласиться.
— Видите ли в чём дело, госпожа Силаева, — сказал я. — Всё что вы говорили… все ваши предположения о моём происхождении я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть. Потому что не представляю, кто я. Всё, что о себе помню, случилось в последние тридцать дней. Помню берег реки рядом с Мужской крепостью. Это неподалёку от Оргона. Всё, что знаю о своём прошлом — имя и возраст: пятнадцать лет. Больше ничего — точно и не было меня никогда. Ни имени матери… — ничего.
