Да, именно в вестибюле Южного вокзала расцвел сей цветок бюрократической словесности: «Посадка в поезда №№ 31 и 35 производится через залы ожидания». И ведь не скажешь, что по части определенности в бесподобном этом объявлении есть к чему придраться. В самом деле, кого же нынче волнует, куда именно и когда именно оные поезда отходят? Да когда угодно и куда заблагорассудится! Разве это главное? Главное, что посадка производится через залы ожидания!
О, благодатное процветание изощренной немецкой грамматики на гостеприимной венской почве! Где еще пассивный, он же страдательный, залог сможет почувствовать себя уютней, чем на Южном вокзале? В Вене ведь не бастуют – здесь проводятся забастовки. В Вене не ездят в транспорте. Здесь осуществляется сообщение. Здесь не садятся в поезд. Здесь производится посадка. И не просто так, а в многотысячной толпе других пассажиров, когда перед посадкой сперва испытывается долготерпение длительного ожидания, а одновременно с посадкой производится прессовка, утрамбовка, утруска, а затем, уже в полуобморочном состоянии, зажим, переноска по воздуху и, наконец, вталкивание и протискивание – все это, разумеется, в более чем страдательном залоге.
Ввиду того прискорбного обстоятельства, что лишь очень немногим удается претерпеть до конца (то бишь до вожделенной посадки), все формы и стадии немецко-австрийского сослагательного залога, я предлагаю слегка изменить вышеозначенное объявление в вестибюле вышеуказанного вокзала, а именно:
«Посадка в поезда №№ 31 и 35 производится через залы ожидания Южного вокзала. Не на жизнь, а на смерть».
10.09.1919
Прогресс венской культуры поспешает крайне медленно, поскольку из-за нехватки угля в столице приостановлено трамвайное сообщение и ему, прогрессу, приходится влачиться пешком, отчего он крайне утомился и теперь вообще предпочитает двигаться раком. Преимущества этой его новой походки более чем наглядно явлены обликом венских улиц anno[20] 1919. Ибо именно в оном году было решено признать электричество непригодным средством транспортного энергообеспечения, и из тьмы веков на скудный меркнущий свет развеселой современности выдвинулись всевозможные рыдваны и колымаги минувших столетий. Вследствие чего на венском бульварном кольце можно наблюдать следующие неказистые транспортные оказии:
почтовый омнибус одна тысяча семьсот первого года, покоившийся на заслуженном отдыхе на заднем дворе Общества изучения древностей;
