— Ну что, Богдан Лебовский, — сказал Матонин и склонил голову набок. — Хочешь же на свободу, а?
— Звучит отлично, — осторожно сказал я. И подумал, что вряд ли он собирается меня отпустить. То есть, голос его звучал почти нормально, но в глазах плясала эта психопатичная чертовщина, которая и мешала мне относиться к нему как к нормальному человеку.
— Тогда умоляй меня, — один угол его рта улыбался, второй оставался неподвижным. — Ну давай же, покажи мне, как ты хочешь на свободу! Упрашивай, валяйся в ногах, да хоть сапоги мне облизывай!
Я не шелохнулся. Ага, сейчас, разбежался… Нет, я конечно, умею ныть, кричать, просить пощады, умолять и пресмыкаться. И я даже был бы готов все это сделать, если бы это и правда давало надежду на тот результат, который этот психопат мне обещал. Но я был на все сто процентов уверен, что если я начну выполнять то, что он просит, никаких шансов на свободу у меня не останется. Возможно, он прямо здесь меня и зарежет. Вот прямо тем ножом, у которого рукоятка вся покрыта цветными блестящими камушками, как раз на ковре за спиной у него висит.
— Гордый, значит… — взгляд Матонина смерил меня с ног до головы. — Не хочешь развлекать папочку… Ладно, придется поступить по-другому. Мирза!!!
Его манера переходить с ласкового воркования на дикий вопль каждый раз вызывала оторопь. Дверь за моей спиной распахнулась, и справа от меня дисциплинированно возник Мирза.
— Оттащи его в какой-нибудь подвал, брат мой, — скучающим тоном, оттопырив нижнюю губу проговорил Матонин. — Уже поздно, я завтра придумаю, как с ним развлечься…
Мирза схватил меня за плечи и развернул к двери. Снова лестница, большая комната, прихожая, выход, крыльцо. Ярко освещенная площадка перед особняком. Я бросил быстрый взгляд на закованную в колодки Натаху и сжал зубы. «Соберись, Лебовский!» — снова сказал я сам себе. Этой ночью надо выбраться. Хрен знает как, кровь из носа, но надо. Не могут же они все время держать меня под прицелом?
Вход в подвал был сбоку особняка, рядом с сетчатым забором, с другой стороны которого рос пышный куст и мешал рассмотреть, что там скрывается. Я начал спускаться по лестнице, Мирза молча следовал за мной. Под особняком было просторное помещение с квадратными колоннами, в дальней части — несколько обычных деревянных дверей. Не подземная тюрьма, и то хлеб.
Мирза втолкнул меня в крохотную пустую комнтаку.
— А может хоть руки развяжешь? — без особой надежды спросил я.
