- Так-с, имею честь напомнить, - с преувеличенною вежливостью сказал Остров.
- А здесь вы зачем? - спрашивал Петр.
-- Имел удовольствие встретить этих прелестных девиц, - начал объяснять Остров.
Петр резко перебил его:
- А теперь оставьте этих девиц, моих сестер, и идите прочь отсюда.
- Почему же я не мог обратиться к этим благородным девицам с вежливым вопросом и с интересным рассказом? - спросил Остров.
Петр, ничего не отвечая ему, обратился к сестрам:
- А вы, девочки, - охота вам вступать в беседу со всяким бродягою.
На лице Острова изобразилось горькое выражение. Может быть, это была только игра, но очень искусная, - Петр смутился. Остров спросил:
- Бродяга? А что значит бродяга?
- Что значит бродяга? - повторил Петр в замешательстве. - Странный вопрос?
- Ну, да, вы изволили употребить это слово, а я интересуюсь, в каком смысле вы его теперь употребляете, применяя ко мне.
Петр, чувствуя досаду на то, что вопрос его смущает, резко сказал:
- Бродяга - это вот тот, кто шатается без крова и без денег и пристает к порядочным людям вместо того, чтобы заняться делом.
- Благодарю за разъяснение, - сказал с поклоном Остров, - денег у меня, точно, немного, и скитаться мне приходится, такая уж моя профессия.
- Какая ваша профессия? - спросил Петр.
. Остров с достоинством поклонился и сказал:
-- Актер!
- Сомневаюсь, - резко ответил Петр. - Вы больше на сыщика пoxoжи.
-- Ошибаетесь, - смущенно сказал Остров.
Петр отвернулся от него.
-- Пойдемте скорее домой, - сказал он сестрам.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Опять вечерело. Остров приближался к воротам усадьбы Триродова. Его лицо выдавало сильное волнение. Теперь еще яснее, чем днем, видно было, что он помят жизнью, к что он с жалкою робостью надеется на что-то, идя к Триродову. Прежде, чем Остров решился позвонить у ворот, он прошел вдоль всей длинной каменной стены, отделявшей усадьбу Триродова, и внимательно осмотрел ее, но увидел все же мало. Только высокая каменная стена, от берега до берега, была перед его глазами.
Было уже совсем темно, когда Остров остановился наконец у главных ворот. Полустертые цифры и старые геральдические эмблемы только мгновенно и неглубоко задели его внимание. Уже он взялся за медную ручку от звонка, осторожно, словно по привычке, передумывать в последнюю минуту, и вдруг вздрогнул. Звонкий детский голос за его спиною сказал тихо, но очень внятно:
- Не здесь.
Остров оглянулся по сторонам, робко и сторожко, слегка сгибаясь и втягивая голову в плечи. Поодаль тихо стоял и внимательно смотрел на него мальчик в белой одежде, синеглазый и бледный.
