– Откуда вы знаете, что я зову ее Жужей?
– Так вы же нам на тренинге песню «Ленинграда» «Пежо» показывали в рамках демонстрации латентного типа работников и их отношения к жизни и работе. Ну и пошутили про Жужу.
– Олег, а вы внимательный слушатель.
– А вы умеете доносить информацию так, что ее не забудешь. – Олег улыбнулся. – И вы все-таки помните мое имя.
Неожиданно раздалось покашливание. Игорь стоял уже совсем рядом со все еще обнимающим Ольгу Олегом. Весь его вид был яркой иллюстрацией крайней степени злости. «Видимо, зол, что его во время разговора проигнорировали».
– Ольга сегодня не сможет с вами осмотреть машину, так как задержится на работе… очень сильно. И если вас так волнует, на каком транспорте она ездит, то гарантирую, что отвезу ее лично до подъезда. – И переведя тяжелый взгляд на Ольгу, процедил: – Ольга, можете быть свободны, в четыре часа зайдите, скажу, какая у вас работа на вечер. О причинах, думаю, догадываетесь.
Олег разомкнул руки, случайно погладив ее шею. Ольга поправила платье, которое задралось до совсем уж неприличных высот и при следующем шаге могло обнажить попу. Мужчины проследили за ее движениями, один – хмурясь, другой – с легкой улыбкой. Она ушла из кабинета, окончательно расставшись с жалостью к себе. Женщинам, чтобы решить проблему, иногда достаточно о ней рассказать или поплакать. И только мужчины, не владея этим прекрасным способом, вечно предлагают конкретные решения.
До четырех часов вечера кроме дел рабочих было дело мести. А для этого Ольге требовался чай Любови Степановны «от мешков под глазами».
Как только Кочубей зашла в бухгалтерию, та сразу погрязла в тишине. Это всегда создавало ощущение, что конкретно до этого момента тут как раз обсуждали входящего, ну или план терроризма. Оба варианта не исключены.
Любовь Степановна сидела за таким же небольшим столиком, заваленным бумагами, как и у всех остальных. Только по ее взгляду и осанке сразу становилось ясно, кто тут главный. Пусть и главный только по выдаче зарплаты – но это явно покруче каких-то там обычных главных бухгалтеров. Короткие, выкрашенные в белый с розовым оттенком волосы, грузное тело 60-летней женщины и подведенные зеленым карандашом глаза. Последнее она, явно, как и Олина бабушка, делала обычным карандашом. У Любви Степановны была настолько ядовитая слюна, что зеленый супертвердый ТТТ карандаш после облизывания вел себя как Chanel для подводки глаз, мягко растушевываясь в уголках.
