– Советы действуют по всей Пермской губернии, по всем промышленным центрам Урала. Недавно третье совещание в Перми провели. Рабочие твердо за Союз Труда, крестьяне тоже, только в городах земцы да кадеты виляют. У нас что ни день, то митинг. Но все их старания впустую.
– Почему же? – спросил я Малышева.
– Комиссию по выборам контролирует Совет. Ну и мы вопросник напечатали, сорок тысяч тираж.
Кадеты заливали про революцию, про трудное и сложное положение русского государства, про переход от рабства к свободе, призывали к верности Временному правительству, к защите завоеваний революции и вообще растекались мыслею по древу. Но каждый раз сдувались, как только из толпы им прилетали конкретные и крайне неудобные вопросы – какова ваша земельная программа? Когда закончится война? Кто допустил убийство в Царском Селе? Затыкали одного – немедленно спрашивал другой.
Пока было время, напросился посмотреть на «гражданина Романова», Быков отправил меня с делегатом от полка, несшего охрану дома. Хорошо хоть дом не Ипатьева, а Главного начальника уральских горных заводов – до изъятия частных строений дело еще не дошло.
Пока шли, любовался планировкой – никаких тебе кривых улочек и переулочков, все прямоугольное, прямо как в Америке, авеню вдоль, стриты поперек. Двухэтажное здание с мезонином и классическим портиком стояло прямо на берегу Исетского пруда, левую половину занимали помещения караула, там же работала и военная секция Совета. А в правую меня не пустили.
Поначалу уперся часовой, потом доктор Боткин, лейб-медик Николая. Сюда с экс-императором приехал не только личный врач, но и повар, горничные, камердинер, слуги…
– Категорически против. И я считаю своим долгом заявить, что решительно возражаю против постоянных и отвлекающих визитов разного рода комиссаров и делегатов. На пациента и так негативно воздействует соседство с военной секцией, а…
– Евгений Сергеевич, – взял я Боткина под локоть, – я инженер Скамов, возможно, вы знаете обо мне от вашего покойного брата или вашего коллеги, лейб-хирурга профессора Федорова…
Доктор осекся на полуслове, удивленно поднял брови и тут же сообразил:
– Вы автор расчетно-эвакуационной модели! Но помилуйте, что вы делаете здесь, в этом окружении?
– Я председатель Московского Совета.
– Вы же приличный чело… Простите, я не это хотел сказать. Я не понимаю, почему вы с… этими.
Вот так вот. Сословный снобизм, а ведь всего два поколения, как Боткины из посадских людей вышли…
