На экране появляются три плавающие точки — он набирает ответ. Потом пауза. Джесс знает, что уже злоупотребляет их дружбой, но мысль об очередном травмпункте при каком-нибудь «центре доверия» ей совершенно невыносима. Все те же вопросы, вновь и вновь. Все те же взгляды, те же подозрения…
Телефон коротко звякает.
«Ладно. Завтра с утра. Я заканчиваю в больнице в 8».
И тут же продолжение: «Я не могу постоянно этим заниматься».
Вздохнув, она откладывает мобильник, заматывает ногу бинтом, как получается. Надевает носки — нужно скрыть рану от дочери.
Когда Джесс возвращается в кухню, Патрик с Элис уже сидят за столом. Патрик начинает подавать ужин. Уже не впервые она теряется в догадках, что это вдруг на нее нашло.
* * *
За ужином Элис рассказывает им, как прошел день в школе. Слова налезают друг на друга, рассказ выходит довольно бестолковый и бессвязный, но они внимательно слушают — терпеливые родители пятилетнего ребенка. Пока Элис тарахтит без остановки, Патрик задает ей вопросы в нужных местах — дочь, похоже, не замечает, что между ее родителями в очередной раз пробежала кошка.
Джесс наполняет ей ванну, потом укладывает спать. Читает ей сказку. Семейная идиллия. Элис умащивается под своим одеялком, и Джесс целует и обнимает ее. От малышки пахнет шампунем, теплом и невинностью, и она чувствует, как грудь ее переполняет любовь. Благодарит судьбу — неизвестно, в который уже раз, — что ребенок у нее абсолютно нормальный.
После нее к Элис заходит Патрик, желает дочери спокойной ночи, выключает свет. Джесс ждет в коридоре, но, закрыв дверь, он проходит мимо нее, не сказав ни слова, и спускается вниз. Она следует за ним в кухню и останавливается в дверях, когда муж достает пиво из холодильника.
— Прости, Патрик, — говорит Джесс.
Он медленно кивает, не глядя на нее. Открыв бутылку, подносит ее к губам, надолго приникает к ней.
— Завтра с утра я еду в Лондон, — произносит вместо ответа. — Выезжать надо рано. Лягу в гостевой комнате, чтобы не будить тебя. — И добавляет после паузы: — Я договорился о встрече с доктором Кроуфорд.
А потом без единого слова поворачивается и выходит в гостиную. Ей невыносима мысль об очередном тоскливом часе с доктором Кроуфорд — женщиной, которой на ее проблемы совершенно наплевать и которая ничего не понимает. Она вечно задает Джесс вопросы, на которые у той нет ответа. «Что заставляет вас наносить себе увечья? Чем, по-вашему, может кончиться подобное саморазрушение?» Джесс чудится скрытая угроза в этом вроде бы совершенно невинном вопросе.
