– Вы никогда не встречались с моим отцом, – сказала Фура.
Зеленоволосая капитанша усмехнулась:
– Я, вообще-то, не уверена, что с ним встречалась ты.
Женщина уже сняла скафандр, избавилась от перчаток. Она провела черным ногтем по своей щеке, покрытой шрамами, огрубелой и морщинистой, как корешок старой книги. Задумчиво склонила голову набок и усмехнулась:
– Хоть что-то было правдой?
Фура на секунду задумалась.
– Справедливости ради, Индрагол – действительно выгребная яма.
– Ну да, с этим не поспоришь.
Фура кивком указала на толпу, которая с момента их прибытия увеличилась на треть. Люди были настолько поглощены происходящим, что напряженное противостояние двух экипажей прошло совершенно незамеченным. Наверху кто-то все еще кричал. Казалось совершенно невероятным, что одна пара легких способна издавать такой долгий душераздирающий вопль.
– На что они смотрят?
– На размазню, – сказала зеленоволосая. – Это сейчас модно – считай, востребованная специальность. Все Собрание сходит с ума. Ты что, совсем за новостями не следишь?
– Я же сказала: мы только что из Пустоши.
Острие чуть отстранилось.
– Тогда я немного введу тебя и остальных в курс дела. Полгода назад каждый пистоль в Собрании – в каждом кармане, в каждом кошельке, в каждом банке, в каждом инвестиционном фонде, в каждой торговой палате – подвергся спонтанной переоценке номинальной стоимости.
– Я что-то такое слышала.
– Было бы трудно не услышать. Это самое большое финансовое бедствие, которое обрушилось на Собрание с начала нынешнего Заселения. По сравнению с такой катастрофой любой экономический спад или кризис кажутся высосанными из пальца. Банки называют случившееся Корректировкой. Слово такое отчужденное, абстрактное, будто никак не связанное с реальными людьми и реальной жизнью. – Тон капитанши стал задумчивым. – Хотя, разумеется, это надо было как-то назвать.
– Да уж.
– Есть один… любопытный нюанс. – Капитанша покачала головой. – Форменная глупость, ага. В общем, ходят слухи, что к Корректировке каким-то образом причастны две сестры.
– Две сестры?
– Две чопорные и благопристойные мамзели с Мазариля. Сбежали из дома, заполучили корабль – очень быстрый темный корабль – и сунули нос туда, куда не стоило его совать. И вот вам результат.
– Об этом я ничего не знаю, – сказала Фура.
– Ну конечно, – сказала капитанша, оценивающе глядя на нее. – Я и не думала, что знаешь.
Наступила тишина. Фура подняла руку и очень осторожно отодвинула лезвие:
