Шариковы дети | страница 24



– Ну, если так, – продавщица не двинулась с места, а, наклонив голову, поинтересовалась. – Как насчёт коньяка, колбасы и сыра?

– Всё давайте на ваше усмотрение.

Женщина быстро упаковала провиант и протянула через прилавок пакет.

– В дом вхожа только Лиза Степанова. Варит, убирает, стирает, гладит, всё делает. О своей работе особенно не распространяется. Может вам что скажет. А в саду занимаются рабочие из «Зеленстроя». Их привозит машина из города два раза в неделю. Зимой чистят снег, осенью листву, весной высаживают цветы, летом стригут газоны.

– Так «Зеленстрой» бюджетная организация?

– Что вы хотели, своя рука-владыка! Свет проверяет «Горэлектросеть», мусор вывозит машина городского коммунального хозяйства. Даже туалет чистит «Канализационное хозяйство». Это мы за каждый пук платим, а он себя такими вещами не утруждал!

– Не больно вы жалуете главу города.

– А за что его любить и уважать? Вы видели, что в городе делается? Затопил закрытые шахты из-за, якобы, нерентабельности. Просто средства туда нужно вкладывать на модернизацию. А зачем, когда есть простой способ: снял пять метров грунта, вот тебе и угольные пласты. Вокруг открытые разрезы, дышать нечем. Сколько людей раком болеет! Что вы думаете, от добра он сюда перебрался на свежий воздух? Своё здоровье бережёт!

– Я смотрю вы подкованная в этом вопросе. Сами тоже здесь проживаете?

– Здесь все подкованные! Мы живём внутри угольного мешка, а вы приехали и уехали! У меня здесь бизнес, – продавщица обвела рукой прилавки, – а квартиру имею в городе и дышу одним воздухом со всеми остальными. Так что, берите товар и платите деньги, а мне закрываться пора.

– Да, конечно, – Амиров достал деньги. – Так, где проживает Лиза Степанова?

– В деревне две улицы. Поедете прямо, не сворачивая, дом тридцать седьмой. Да мужу корочки сразу показывайте. Он у неё ревнивый, может зарядить без разговоров.

Жильё Степановых они нашли без труда, солнце ещё не совсем зашло за горизонт. С наступлением темноты по кривым улицам можно передвигаться только с фонариком, и то, рискуя переломать конечности.

– Что же это мэр проживал в деревне, а две улицы фонарями и дорогами не обеспечил? – спросил Амиров, когда остановились возле небольшого, но аккуратного дома.

– Похоже, он дальше своего двора не заглядывал, – Пантелеев усмехнулся. – В городе половина освещения не функционирует, что про деревню говорить.

Амиров осторожно открыл калитку, каждую минуту ожидая, что из темноты двора кинется собака, оказалось, хозяева предпочитали другую живность: где-то кудахтали куры, и трубно голосила корова. На стук дверь открыла женщина и, памятуя о наставлении продавщицы, следователь показал удостоверение, а уж потом поздоровался.