Когда прошел над первой лодкой, на ней запалили фальшфейер – сигнал остальным. Не знаю, как на берегу, а я порадовался, все работает. И терзавшие меня страхи отступили – лечу!
Я поерзал на сиденье – точно надо нормальное делать, вся задница затекла, а я и пятнадцати минут не пролетел. Летающий полотняный стеллаж отозвался на мои шевеления рысканьем по курсу, пришлось сосредоточится на управлении и терпеть.
Еще минут десять я летел совсем хорошо, изредка пошевеливая педалями или ручкой, парируя небольшие воздушные ямы и порывы ветра. Движок тянул ровно, английский берег все приближался, цепочка фальшфейеров за спиной догорала. Солнце, море внизу… Эх, красота! Только небо, только ветер, только счастье впереди!
Тряхнуло, да так, что я чуть было не выпал и не полетел самостоятельно. Я вцепился в ручку и принялся выправлять аэроплан, но мотало все сильнее и сильней. Наверное, воздух тут перебаламучен двумя потоками – с равнин Кента и с моря, – и надо забраться повыше, удерживать ручку становилось все трудней и трудней. Еще немного – и меня просто вытряхнет нафиг. Эх, чего же я про ремни то не догнал?!? Ручка поддавалась плохо, я прибавил газу…
И мотор перестал тянуть. То есть не совсем, просто вместо увеличения тяги она просела. Меня замотыляло из стороны в сторону, даже пару раз сбросило с курса. Я держался только мыслью, что до берега всего километра два-три, надо протянуть несколько минут и все… а потом в паникующий мозг стукнула мысль про закись.
Черт его знает, обледенеть ему было негде, но кран подклинил и закись не включалась. Я от отчаяния врезал по нему кулаком, чуть не упустив рукоятку и чудом выровняв аэроплан. Еще раз, еще – фу-ух, зашипел газ, пошел, пошел!
Но тяги не прибавилось. Я с ужасом считал, сколько я еще продержусь в воздухе, прежде чем рухну с кучей тряпок и палок в море или на пляж (и еще неизвестно, что хуже), но через несколько секунд движок чихнул, потом еще раз… а потом потянул!
Да так, что я взмыл над меловыми скалами и увидел за ними зеленые лужайки Норт-Даунс. Выше, выше, еще выше! Две минуты! Всего две – и я над сушей!
Боженька дал полторы.
Мотор хрюкнул, залязгал, выпустил струю черного дыма, скрежетнул и остановился. Пропеллер лениво прокрутился несколько оборотов, аппарат со свистом перешел в планирование.
