До сего дня за границей из всей компании бывали только Варженевский да капитан, причем Сотников видел преимущественно порт и околопортовые кварталы. А Сергей Алексеевич пару раз добирался до Баден-Бадена и в Берлине тоже бывал, он-то нас и просвещал по мере возможностей.
Мужики мои сибирские, да и остальные тоже, без малого рты пораскрывали – Европа-с! Прямо ария Лыкова из «Царской невесты» – иное все, и люди, и земля. Немцы, ордунг, чистота. «Во всём у них порядок образцовый, терпение, досужество в работах и рвенье неусыпное к трудам». Зуб даю, Римский-Корсаков когда писал, в виду имел как раз современную Германию.
Вот все вроде бы в Петербурге жили, трамваи видели – а все равно не то. Иной раз на Невском такого персонажа встретишь, как из помойки достали. А тут – нет, даже нищие одеты прилично. Сильно богаче страна, и какого хрена им не сидится, чего в драку лезут? Ведь раскатают их всем миром и нынешнее благополучие будет вспоминаться как золотой век. Еще бы, при инфляции в тысячу процентов.
– Ну что? Гуляем? – я повернулся к своим спутникам – Даю день роздыха.
Рейхстаг и Бранденбургские ворота, памятники аллеи Победы и Шарлоттенбург – посмотрели все, что могли. Съели по сосиске с красной капустой, выпили замечательного баварского темного. Зачем-то поперлись в подземку. Смазали все впечатление от имперского Берлина – дымящие поезда, сажа, толпы народу…
Вечером, когда мы вернулись в гостиницу, портье передал мне конверт и сообщил, что его оставили sehr wichtige Herren – очень важные господа. Внутри была записка, тоном, не допускающим возражений, мне предписывалось ожидать в девять утра сопровождающего, который доставит меня на беседу к весьма высокопоставленной особе. Варженевский и Дрюня по моей просьбе расспросили портье поподробнее и выяснили, что конверт доставил не почтальон, не курьер и даже не полицейский – чиновник министерства иностранных дел в сопровождении гвардейского офицера.
Ну вот… Пришла пора познакомиться с основными «игроками».
Утром я поднял всех ни свет ни заря. До полудня было полно времени – пора было избавляться от тифлисских денег. Они буквально «оттягивали руки» – достав из тайника в вагоне, так и таскали их с собой в чемоданах с двойным дном.
– Ох и резв ты Григорий Ефимович – простонал Распопов протирая глаза.
Видать без меня еще добавили в номере. Я заметил пустую бутылку шнапса, которая стояла под столом. Нет, ничего у русских за сто лет не поменялось. Как пьют – емкость сразу убирают, дабы в спорах не проломить в запале голову собутыльнику.
