– Это что за пахабель?! – ткнул я пальцем в картину, на которую голую женщину ласкал сизый лебедь.
– Это Леда и лебедь – глаза княгини расширились – Копия Рубенса кистей КлевЕра. Я привезла ее из Европы и…
– Гляди, какой срам по стенкам развесила – не дал я договорить Юсуповой – от беса это у тебя, от беса!
– Что вы себе позволяете?! – ко мне шагнул статный мужчина в военной форме, с аксельбантами – Вы..
– Заткнись! – рыкнул я на защитника. Тот покраснел как рак, стал хватать воздух губами – Смотри у меня, княгинюшка! Я эту твою бесовщину прикрою. Разом!
Я перекрестил Леду в районе женского лона. Лебедь косил на меня правым глазом.
– Если вам претят такие картины… – Юсупова растерялась – Я велю убрать ее на чердак.
– Убери, и поскорее. Иначе быть проклятой – я повернулся к свите – И вам всем быть проклятыми, что смотрели на блудодейку и подхихикивали.
Аристократия впала в ступор. Еще никогда с ними так никто не говорил.
– Григорий Ефимович, изволь пройти в музыкальный зал – Юсупова решила сгладить ситуацию – Там и угощения уже рядом накрыты.
– Ну пошли, коли зовешь – я подхватил княгиню под руку, потянул за собой – Молишься ли? Пост блюдешь?
Тут главное не сбавлять темпа и не давать свите прийти в себя. Иначе кликнут слуг и выкинут меня из дворца.
Юсупова что-то лепетала, мы быстро шли по коридорам и анфиладам.
В зале было накрыто несколько круглых столов. Аристократия сидела вокруг, дула чай из сервизных чашек. Я глазом выхватил знакомое лицо. Анечка! Танеева. А рядом очень похожий на нее мужчина. Отец?
– И ты тут? – я оставил Юсупову, сел за стол к Танеевым – Чаёк лакаете? Ну пейте, пейте. Чаек – травка святая, пользительная.
Я сам налил себе из фарфорового чайника с вензелем.
В зале царило полное молчание. Даже музыканты перестали наигрывать Шуберта.
– Не хорошо живете, не хорошо – я кивнул на восточные сладости, что были разложены по тарелкам – Чай пост ныне, а вы оскормляетесь. Нешто так жить можно?
– А как можно? – проскрипел Танеев – пожилой, седовласый мужчина лет шестидесяти.
– Токмо по любви! – поднял я палец, повернулся к Юсуповой – А где твой муженек, да сынок?
– Муж сейчас в Москве – княгиня присела за соседней стул – Сын, Феликс, в гимназии Гуревича. Скоро будет дома.
– Феликс? Что за имя не русское… – я вылил чай в блюдце, стал прихлебывая пить – Познакомь меня с ним. Авось перекрестим на что-то доброе. Как тебе имя Федот?
Вокруг нас образовался уже целый круг аристократов, жадно внимающих моему шоу.
