Не раскололось зеркало паркета.
Лишь только сердце
Сдвинулось чуть-чуть.
Он —
Потрясенный —
Шел из кабинета.
Шел
Как в тумане,
Шел
Как на волнах,
Не шел,
А плыл, казалось, по теченью.
И голос шефа громыхал в ушах:
— Я должен вас уволить,
к сожаленью.
Покойной ночи.
Но какой
Покой,
Когда штаны и нервы на износе?!
Чужие стены.
Потолок чужой.
И в волосах
Серебряная осень.
Какой покой,
Когда не те года,
Не та в руках
Сноровистость и сила?!
Давным-давно прошедшая беда
Нашла его
И вновь ошеломила.
И на висках все больше седины.
И взгляд жены
Все тише,
Все печальней.
И расходились вещи в полцены
В чужие руки
И в чужие спальни.
Все прахом шло!
Осталось лишь одно —
Идти в поля:
Там тише всё и проще.
Не так тревожно
И не так тесно.
Там плещет Рейн,
Там зеленеют рощи.
Там на ветру
в содружестве с весной
Земля хлеба возносит над собою…
Он шел в поля,
Смягчался за спиной
Железный пульс
Машинного прибоя.
Цвела ромашка,
Ячмени цвели.
Кузнечик прыгал,
О своем кузнеча.
И вот он, позабытый клок земли.
И вот она, негаданная встреча.
