Устроились дружки Гантуа в тени под ореховым деревом, в нарды играют, костяшками постукивают. А Гантуа в это время как на иголках сидит. Собрания, сами знаете, рано не кончаются, а собрания райпотребсоюза — в особенности. Люди выступают, горячатся, спорят, а Гантуа в мыслях домой торопится. Смотрит отец трех дочек в окно на заходящее солнце. Сколько речей на собрании сказано, а он и двух слов не слыхал; размечтался о своем будущем сыне да о том, что ему цыганка присоветовала. А солнце все ниже. Вот уже меньше пяди до горы осталось. Вскочил тут наш Гантуа как ужаленный да как гаркнет: «Вы тут наседками раскудахтались, а солнце к закату идет и судьба моего сына на волоске висит!» Рванулся к дверям, но ему путь преградили: «Это что за номер! Собрание еще не кончилось! Еще постановление не вынесено. Рехнулся ты, что ли?» — «Э-э, и вас, и ваше постановление!.. Пустите! Тут дело сына касается, а вы с постановлением!..» Смел Гантуа всех со своего пути, выскочил на улицу — и домой!
По дороге у кума подросшего бычка выпросил, погнал его перед собой к дому и сам галопом за ним. А солнце все ниже, вот-вот за гору скатится. Вбежал Гантуа в свой двор, на играющих в нарды даже не взглянул, привязал бычка к частоколу и к жене. А Пациа огонь в тоне развела, тесто замесила. Влетел Гантуа в дом, распахнул окно и кричит: «Пациа! Слышь, Пациа! Сей момент сюда! Слышишь?» Пациа даже тесто с рук не смыла, решила, что с мужем что-то неладное. Прибежала перепуганная, а он: «Скорее, женщина, солнце садится. Пока не зашло, я должен три раза твой пупок поцеловать!» Так, запыхавшись, объявил Гантуа своей благоверной и потянулся к ней. «И! — осерчала Пациа из Сабуэти. — Чтоб тебя разорвало, черта беспутного! Я подумала, стряслось что. Отстань, не то как хряпну этим пестом по загривку — не зарадуешься!» — «Дура, нет у меня времени сейчас объяснять, потом все расскажу», — не отступается Гантуа. Пациа решила: свихнулся муженек, и бросилась вон из дому. Бегают они вокруг тона, Пациа, а за ней Гантуа, бегают кругами. Наконец продавец изловчился, сграбастал жену и, как велела гадалка, три раза поцеловал ее в пупок.
…Вот какой восемнадцатый тост сказал красноречивый Рафиэл из Хатричала: «Давайте выпьем за того оленя, который до захода солнца целует свою олениху в пупок, надеясь, что она родит ему мальчика!»
Догадался обо всем Гантуа, все понял, да поздно. Вскочил, завертелся на одном месте. Не мог же он гостей разогнать, раз уж кувшин с вином был открыт! На рассвете пристыженный продавец попросил своих дружков: «Вы хоть не рассказывайте никому, ребята, не рубите мне голову на виду у всей округи…»
