Солдаты Родины: Юристы - участники войны [сборник очерков] | страница 69

Навсегда врезался в память пулеметчика день 23 июля сорок третьего — десятый день его участия в боях. Ему исполнилось восемнадцать лет. Старшина даже распорядился выдать ему на завтрак двойную порцию рисовой каши и увесистый шматок сала.

Тот день выдался жарким и напряженным. Немцы часто переходили в контратаку, вокруг рвались мины, в небе то и дело завязывались ожесточенные воздушные бои. И вот, когда солнце уже клонилось к закату, Салимов был тяжело ранен осколками вражеской мины в грудь и правую ногу. Сознание не терял, но и двинуться с места не мог: трудно было дышать, любое движение отдавалось острой болью.

«Второй номер» — Калимуллин — оттащил истекающего кровью «первого» в ближайшее укрытие, попрощался — и быстро к своему пулемету: бой был в разгаре. К Салимову подошел санинструктор, наскоро перевязал. Рядом бредил незнакомый сержант с оторванной рукой. Стонал раненный в ноги боец.

Только затемно Салимов и другие раненые были доставлены в медсанбат на импровизированных носилках из шинелей и винтовок.

Затем эвакуация в Старый Оскол и дальше — в иркутский эвакогоспиталь. И вот там при рентгеноскопии выяснилось, что один из осколков застрял у Раиса в толще сердечной мышцы. О возвращении на фронт и думать запретили.

— К тому времени, — вспоминает Раис Галеевич, — я чувствовал себя вполне здоровым. Даже помогал медперсоналу ухаживать за тяжелоранеными, иногда носил пищу лежачим больным на верхние этажи. Был зачислен в команду выздоравливающих и со дня на день с нетерпением ждал отправки на фронт. И вдруг такое…

Врач-рентгенолог — пожилой, неторопливый человек, — просвечивая грудную клетку Салимова, неожиданно зацокал языком, еще и еще раз повернул пациента к себе левым боком, затем правым, спиной. Заглянул в историю болезни и тут же попросил медсестру срочно пригласить лечащего врача. Как только та вошла, рентгенолог рывком сдвинул на лоб свои «окуляры» и почти шепотом, растягивая слова, произнес:

— А ну-ка, голубушка, товарищ капитан медслужбы, посмотри внимательно вот сюда, в область сердечка твоего «выздоравливающего».

Лечащая, всплеснув руками, почти выкрикнула своим обычно певучим, с явным украинским акцентом голосом:

— Ой, божечко! Та там же пуля чи осколок!

А потом, обращаясь уже к Салимову:

— А я ж тэбэ, черноокый, чуть було не отправыла на фронт с такой лялькой. — И, повернувшись к медсестре, распорядилась вызвать санитаров с носилками.

Тут уже взорвался Салимов: