Солдаты Родины: Юристы - участники войны [сборник очерков] | страница 35

На следствии Новичков показал, что готовился совершить эту кражу еще до предыдущего осуждения. А когда освободился из места лишения свободы, то сразу поехал в Москву. Несколько вечеров ходил и смотрел — огни в квартире не зажигались (а что артист на длительных гастролях — узнал из газет). Значит, можно действовать. Открыть замки для него труда не составило. К тому же очень хотелось открыть именно эти замки: слышал, как кто-то говорил, что их никто не сможет открыть. Вот и открыл! Проделал это Новичков и при проведении следственного эксперимента.

Я Спросил Владимира Георгиевича, верно ли довольно широко распространенное мнение, что работа сотрудника уголовного розыска всегда связана с риском для жизни.

— Что на это можно ответить? — улыбнулся он. — Я считаю, есть очень много, казалось бы, абсолютно мирных профессий, которые гораздо больше связаны с риском для жизни. Например, летчик, моряк, шофер. Или, скажем, сталевар. А шахтер? У нас же работа как работа. Конечно, элементы риска в ней есть. Но гораздо больше труда, труда напряженного, порой даже изнуряющего. А стреляют в нас не так уж часто. Например, при задержании группы «отравителей» был определенный риск, все преступники имели оружие. Но мы уверенно шли на задержание, не опасаясь, что в нас будут стрелять. Во-первых, не сомневались в своих силах, а главное, в правоте своего дела. Во-вторых, рассчитывали, что ни один из преступников оружие не применит. Это основывалось на тех данных о личности преступников, которыми мы располагали. По сути своей все они были трусами.

Хотя приходилось встречаться и с риском.

Какое-то время тому назад (в моем возрасте время бежит так, что, кажется, прошла целая вечность…) в одной из труднодоступных местностей действовала вооруженная группа в составе нескольких человек. Правда, до убийств дело не дошло, а грабежи, насилия на их совести были. По поступившим к нам данным, главарь соглашался на явку с повинной, но предварительно хотел обговорить условия сдачи. Мне поручили пойти на встречу с ним.

И я поехал в забытый богом, закинутый куда-то в поднебесье аул. По инструкции оружия брать с собой не полагалось. А когда вошел в саклю главарь группы с сопровождавшими его лицами, то я увидел, что они буквально увешаны оружием. Возможно для устрашения, а скорей всего для самоутверждения. Я один, а их трое, и все вооружены, как говорят, до зубов. Тут риск, конечно, был.

С нашей стороны условие было одно: сдаваться без всяких условий. А главарь хотел что-то выторговать. Поэтому переговоры закончились безрезультатно. Уезжал я из аула под дулами автоматов. Это тоже, по-видимому, была эффектация.