Солдаты Родины: Юристы - участники войны [сборник очерков] | страница 104

И ныне братья Цупренко нередко встречаются у родителей за праздничным столом. Василий Григорьевич живет и работает в Москве, но отчий дом не забывает. Петру Григорьевичу до Харькова, как говорится, рукой подать. Ну, а Степан и Федор — харьковчане. Дора Ивановна в 1982 году справила 90 лет со дня рождения! Вот только Григория Григорьевича похоронили в семьдесят пятом. Но его место символически сохраняется за столом. А рядом — уже ставшие взрослыми внуки. Род Цупренко не угасает, а ширится, продолжает традиции отцов и дедов. Однако и старшие сдаваться перед возрастом не помышляют. Ведь еще многое не сделано. И есть что рассказать детям и внукам. Да и не только им.

Войну с фашистской Германией Иван Степанович Черкасов встретил под Мурманском и до ранения воевал в должности начальника артиллерии 112-го стрелкового полка на крайнем правом фланге нашего фронта — у самого Баренцева моря. Ранен в сентябре сорок первого в одном из боев у Государственной границы СССР. До сих пор носит в себе семь осколков немецкой мины.

За эти бои Черкасов награжден своим первым боевым орденом — Красной Звезды. Всего же у него четыре ордена: Ленина, Красного Знамени и два Красной Звезды.

Я спросил у Ивана Степановича, какой эпизод войны ему больше всего запомнился.

— Сразу ответить на этот вопрос трудно. Уж очень много лет прошло с тех пор. Пожалуй, расскажу о начальном периоде войны. Тогда для гитлеровцев была очень характерна, я бы сказал, нахальная самоуверенность в своем превосходстве.

Однажды наблюдал такую картину. Одна из подчиненных мне батарей совершала марш на другую позицию. Местность, где это происходило, представляла собой равнину, усыпанную валунами размером от булыжника до небольшого дома. Вдруг появляется фашистский стервятник. Все красноармейцы попрятались в укрытия, а один спрятался за большой валун диаметром метра три. Гитлеровский летчик заметил его, спикировал и начал обстреливать из пулемета. Боец перебрался на другую сторону валуна. Тогда самолет развернулся и начал обстрел с другой стороны. Так продолжалось до тех пор, пока в самолете не кончились патроны. Этот пример говорит о том, что тогда немцы могли себе позволить «охоту» даже за одним бойцом. Но длилось это недолго. Как только наши войска стали наносить фашистам ответные удары, спесь с них быстро сошла.

Примерно в августе сорок первого во время одной из контратак наших войск мне в руки попал дневник офицера вермахта с последней записью от 20 июля. В нем, в частности, говорилось, что к тому времени, то есть меньше, чем за месяц с начала войны, на совсем небольшом участке фронта, где действовал 112-й стрелковый полк, немцы потеряли 1300 человек убитыми. «У русских страшная артиллерия, — писал офицер, — от нее некуда скрыться»; «Русская артиллерия стреляет метко. Либо у них пристреляны все дороги и наиболее важные точки, либо у нас в тылу русские корректировщики»; «Русские обстреливают нас 500-килограммовыми снарядами».