Собрание сочинений в 7 томах. Том 5. Поле-Россия | страница 12



появлялась: местами просвета
в юной дубраве! как ясно душою твоею
та синева прозвучать бы могла!
«музыка» мне говорили
я слышал — когда не звучала:
моей тишиною была!
позже узнал я — за нею
светлеет тоскою такая:
словно — в ответ — проясняется
мукой: Господь наш! — и нами
в грусти просимый — для нас
в боли Своей затихает

|1981|

идущий к стаду а.[4] — через поле

а за спиной
вдалеке
полнота
теней — с разрывами — все еще свежими:
— с ярко-сырой белизною! —
слева — не дождь а опущенность редкая
в виде дождя кое-где облаков —
(и озеро взгляда по миру
то: уже не расплескать
и оказалось: довыдержано:
понято: это и нужно и верно
когда — никому) —
— пересечение поля? бывает — сквозь жизнь:
прохождение жизни! —
(а то и другое:
жаль
какого-то мальчика будто тростинку:
пелось ли в мире?
не вспомнить —
да: оказалось: отсутствие пения-как-острия
было и нужно
и как-то случилось:
эта потеря созрела: и шепот
некою вещью-как-частью-одежды
в ветр унесло:
оказалось
и это достигнуто:
будто просили:
и верно) —
в озере взгляда одно лишь движенье
(хотя и не помнится)
это быть может
(ведь всякое может)
какою-то синью далекою
ветер — сестрою!.. —
справа — событие стойкое: стог

|1981|

третья песенка для себя

а иногда мне когда невозможно
(а все же возможно)
«есть же такие мне вещи» тогда говорю
голову я: будто ею я мокну
в родине-где-то-заброшенной-дали
помня «чуть дальше а там»
о как любя отпускали! чтоб плакать щекою
забудьте что был я любя
долго об этот расще́пленный
(нет никого уже) этот дорожный
столб полевой — головою
все передумавшей — даже отдумавшей
(больше не надо бы мне а теперь и давно и уже
не опаздывать
в это отсутствие к дереву-телу
чтобы старее один)

|1981|

спокойно: огни подсолнухов

(памяти валерия ламаха)

Вокруг — немного — будто строя: дом (не
ведал — вот я там: своим каким-то «многим»).
Еще — заката бы такого (вот и вещи от —
цов — все те же: перекладывать дано мне —
в двиганье-блужданье мирном).
Вхожу я в свет (а в книге на столе — го —
рят слова — а мне он говорил: «всегда ты да —
ришь» — а об этом дне — прочли бы мы как в
общей кро́ви братской: «взыгранье радости во
светлости сиянья»[5]).
Лишь друг один был странно-больше рек —
виема (шли годы — создал: и страну однаж —
ды — в его лице увидел: полнотою! — до —
стойно ли то золото я впитывал? — лицо мне
снится! — чистоту круженья — заслуживая
или нет — я знаю).
(О детстве говорил — вдруг вспомнил: мно —
го дисков! — и книга книг — и много дис —
ков! — свежесть.)
И с тем: «один» — неправда! — дар — как