— Я беру тебя своей ученицей, — сказал Чертежник без всякого пафоса и накала. Только теперь это прозвучало действительно жутко, с неизбежностью взмаха палаческого топора.
— И сегодня твоя прежняя жизнь закончится. Все, что было доселе, — Фигуэредо обозначил широкое круговое движение, словно проведя черту невидимым клинком. — Окажется завершено. И начнется новое.
Елена не заметила, откуда в руке старика появился нож, только вздрогнула от неожиданности — Фигуэредо буквально извлек оружие из ничего, как фокусник. Или маг. Достаточно небольшой клинок — подлиннее горского ножа — листовидной формы из хорошей стали, без каверн и трещин. Маленькая, скорее символическая гарда. Сквозь отверстие в навершии был продет волосяной шнурок, прочный на вид. Что интересно — без бусин и прочих висюлек, которыми здесь любили украшать темляки.
— Надень, — приказал Фигуэредо и показал, как следует накинуть шнурок. — Вот так.
Выглядело действительно необычно. Петля охватила не запястье, а средний и безымянный пальцы.
— Сейчас этот фокус знают немногие, но он весьма полезен. Ты не привязана к ножу и можешь легко его бросить. Если у клинка нет гарды, петля не даст пальцам сорваться на лезвие при уколе. И она же поможет быстро менять хват, вот так.
Небольшой клинок запорхал вокруг ладони мастера, ложась попеременно то в прямой хват, то в обратный. Выглядело завораживающе плавно, и в то же время быстро, красиво.
— Мы начнем с короткого клинка, ибо кинжал — властелин всего оружия, первая и последняя литира алфавита убийства. Он колет и режет, он отбивает клинок врага, выкручивает и ломает руки в борьбе. Он может быть незаметным и тихим, как игла отравителя или открытым и страшным, словно гнев господень. Доспехи могут разбиться, щит треснуть, меч сломаться, но пока у тебя есть кинжал — ты не беззащитна и держишь свою жизнь в своих же руках. А теперь стань сюда.
Елена послушно шагнула в центр фигуры, образованной двумя концентрическими кругами. От ее стоп разбегались по сторонам восемь линий, как стороны света на круге компаса.
— Вытяни руку.
Мастер вновь обошел девушку, что-то отмерил пальцами в воздухе, сделал несколько движений, словно опускал невидимый грузик на подвеске.
— Хорошо, руки длинные, как у мужчины, — пробормотал он себе под нос. — Расчерчивать Фигуру специально для тебя не придется. Опусти.
Это слово — «Фигура» — прозвучало почти благоговейно, так можно было сказать о святыне. Елена по-новому взглянула на круги с линиями. Чем-то вся эта геометрия напоминала круг Дестрезы, но только напоминала. Основа здесь была совершенно иная, никаких ромбиков.
