— Ни внимательности, ни быстроты…
Чертежник еще раз провернул кинжал меж пальцев, как барабанную палочку, обнажил узкий граненый клинок, больше похожий на толстое шило. Глянул сверху вниз с выражением бесконечного презрения на узком бледном лице.
— Но почему ты, жалкое отродье, шлюха и дочь шлюхи, тварь низшего порядка, втемяшила себе в голову мысль, что можешь стать моей ученицей?
Женщина таки сумела вдохнуть живительный воздух. Диафрагма болела так, словно удар был нанесен острием клинка, а не тупым концом полированной костяшки.
— Я был величайшим из великих, — пробормотал Чертежник, скорее самому себе, нежели поверженной Елене. — Я учил лучших из лучших… И что теперь? Лунный Жнец, должно быть, решил посмеяться надо мной.
Он снова глянул на «Вэндеру» и двинул челюстями так, словно один лишь ее вид вызывал непереносимую оскомину.
— Так почему же ты решила, что можешь осквернить своими отвратительными, бесполезными бабскими руками мое сокровенное знание? Мое Àrd-Ealain, Высокое Искусство Смерти, что я постигал без малого полвека?
Слезы наворачивались на глаза, душа пылала в огне злости, переходящей в ненависть. Горечь подступила к основанию языка. Но Елена снова опустила взгляд, скрипя зубами так, что казалось, они сейчас раскрошатся в мельчайшие осколки.
— Потому что я должна овладеть Àrd-Ealain, глухо выдавила она, стиснув кулаки, такие бесполезные перед фехтмейстером. — Потому что за мной идут враги, сильные и могущественные. Рано или поздно они меня настигнут. И Венсан сказал, что только вы можете сделать меня настоящим бойцом.
Фигуэредо помолчал, затем тяжело вздохнул.
— Сколько тебе лет?
— Девятнадцать.
— О, господи, — вздохнул Чертежник. Казалось, нельзя продемонстрировать больше презрения, чем он уже показал, но старому учителю это невообразимым образом удалось. В каждом скупом жесте, в каждой нотке голоса.
— У тебя есть хоть какой-нибудь опыт?
— Д-д … Нет, — женщина хотела сослаться на свой навык боя рапирой, но вспомнила с какой легкостью Фигуэредо послал ее в нокаут. А еще припомнила итог учебной схватки с Каем. Печально, однако, здесь, с настоящими клинками и настоящими ранами ее умения оказались бесполезны. Точнее она предполагала, что навыки работы с дистанцией дадут какой-то бонус, однако начинать все равно следовало с местной базы.
Колокола умолкли. Чертежник пожевал бесцветными губами. Женщина с трудом поднялась на ватных ногах.
— Ты понимаешь, что чересчур стара? — Фигуэредо снова измерил ее взглядом. — Длинные руки это хорошо, сильные ноги, да. — Но чтобы выучиться правильному бою, начинать следовало намного, намного раньше.
