— Я видел горящие планеты, чья смерть сияла во тьме космоса погребальными кострами. Темный свет варпа, освещающий галактику из ничто и нигде. Штурмы орбитальных крепостей и гибель неисчислимых армий, когда миллиарды трагедий объединялись в единый поток страдания, сводящий с ума астропатов. Проявления сущностей столь поразительных, что разум не может даже воспринять их, и тем более понять. Все эти мгновения жизни растворились в реке времени, исчезли.
Гигант коснулся указательным пальцем виска под белой прядью волос.
— И все же они остались в моей памяти. Память и знание сделали меня, как ты выразился… — астертес хмыкнул — Дипломатом. Порой надо прожить много жизней и увидеть миллионы смертей, чтобы осознать простую вещь. У любой задачи есть решение. Но иногда это решение требует посмотреть на проблему под совершенно особым углом.
— Не понимаю.
— Я не смогу помочь тебе вытащить девушку из Очистки незапрещенными способами, это невозможно. Однако если разложить твою задачу на составные элементы и взглянуть на них более внимательно, более, скажем так, широко, то… кто знает? Есть над чем поразмыслить.
— Значит, мой барабан все-таки прозвучал достаточно громко? — усмехнулся Криптман, невесело, с опущенными уголками рта. Надежда боролась в душе инквизитора с опасением.
— Меня сложно удивить. Я думал, что ты будешь просить за себя, поэтому согласился на встречу, и магистр дозволил тебе взойти на борт "Гнева". Было интересно, насколько сын своего отца готов унизиться и умалить достойное имя Криптманов. Но я ошибся, и это интересно. Почти необычно. По моим личным впечатлениям, когда человек ступает на дорогу трусости, он идет по ней до конца. Возможно ты исключение. Возможно…
— Значит, решение есть? — повторил вопрос Криптман, затаив дыхание.
— Да. Но тебе оно не понравится. И скорее всего ты умрешь, исполняя его.
Фидус облизнул губы, нервным движением пригладил бакенбарды, провел пальцами по ввалившимся щекам, опустил руки, сжав пальцы в кулаки до хруста в костяшках. И вымолвил одну короткую фразу:
— Что я должен сделать?
