Вся Одесса состоит из разных групп домов, то изящных, то мрачных и некрасивых, то громадных, то маленьких, неопрятных лачужек и даже землянок – притонов нечистоты и всякого порока. Все это так перемешано, что все сказанное можно встретить и в лучшей части города. Сам город сосредоточен, предместья раскинуты. Город с тремя предместьями находится на степной возвышенности, прорезанной тремя глубокими балками, кончающимися в залив. От своих предместий он, кроме того, отделен рвом и бульваром в 6,5 верст, имеющим аллею. В окружности город имеет около 10 верст, в длину около 4, а в ширину 2,5 версты. Самая длинная, Преображенская, улица имеет без малого 2,5, затем Ришельевская 1,75 версты. В 60-х гг. Одесса имела шесть общественных садов, четыре фонтана, до 900 цистерн, из которых большая вмещала до 20 тыс. ведер воды, и восемь весьма плохих водопроводов. Из этого одного перечня казалось бы, что Одесса одним хорошим водоснабжением могла бы защититься от развития холерных случаев в эпидемию; но в том-то и беда, что летом, в засуху, часто в цистернах не бывает воды. Колодцы не все хороши и многие имеют почвенную воду, подверженную колебаниям, а водопроводы слабы. В карантинной балке был родник, но он испорчен инженерными исследованиями. Поэтому вода доставлялась за 4, 6, 5 и 11 верст от Одессы, из малого, среднего и большого фонтанов, отчасти водопроводами, частью же на лошадях. Улицы большею частью шоссированы, либо мощеные; но по сторонам их, для стока воды, имелись весьма неопрятные с тяжелым запахом канавы. В сухое и безветренное время тонкая, беловатая пыль оседает на улицах толщиною в несколько вершков, а при езде и ходьбе образует непрерывное облако, стоящее над городом. Эта пыль проникает во все помещения, даже за двойные рамы окон, которые большею частью остаются не вынутыми летом.
В 70-х гг. удачно проведен громадный водопровод, снабжающий Одессу водою за 40 верст из Днестра, и, конечно, с тех пор надобно ожидать для Одессы перемены к лучшему как касательно участи в ней садов и вообще растительности, чистоты и большего обеспечения от сезонных, детских болезней и дифтерита, так и от развития холерных заносов в эпидемию. Но это новое положение города не составляет прямого предмета нашего описания, и потому, возвращаясь к 1865 г., я должен сказать, что вскоре после смерти двух холерных пассажиров в карантине захворал карантинный должностной Гулдин и был вскоре отправлен в собственную квартиру на Молдаванке, откуда на другой день опять был перевезен на противоположный конец города, в городскую больницу, где и умер. В его квартире вскоре захворали его жена, сын и служанка, и вследствие такой миграции Гулдина вскоре образовались холерные очаги: на Молдаванке в 69, а в городской больнице в 19 заболеваний. Позже развился еще один очаг в предместье Пересыпь, лежащем ниже больницы, между последнею и заливом, в который стоки от больничной местности шли через предместье. Вследствие частых заболеваний на Пересыпи там была устроена своя больница.
