— Простите за мою нескромность, — он извиняюще поклонился и льстивым тоном произнес, — но очень хотел познакомиться со столь впечатляющей женщиной.
Я осмотрела его с ног до головы в оценивающем жесте. Я тут в роли и свахи, и ведьмы — пусть знают, с кем имеют дело. Но, к чести мужчины, он не дрогнул.
— Меня зовут Лисси де Риверс, — я присела в реверансе.
— Отец одной из возможных невест, дес Омер де Гринберг.
Вот оно что, я даже немного поникла, родители невестушек решили распорядительницу задобрить. Значит мужчина не моей красотой впечатлен, а судьбинушку хочет устроить. Но он словно прочитал мои мысли.
— Нет, — он робким жестом руками еще теснее приблизился ко мне, — это не то, о чем Вы сейчас подумали. — И взял мою руку, устроив у себя на локте.
Я, как корова на привязи, пошла вслед за ним. Вырывать руку — выказать неуважение. А де Гринберг — второй по богатству и значимости в нашей империи.
— Я не хотел бы, чтобы моя дочь, — он со всей любовью посмотрел на Ольнею, разговаривающую на данный момент с императором, — стала королевой Ревенера Первого.
— Я думала, что все родители невест желают достичь именно этой цели, — холодно заметила я.
— Вы правы, — он остановился и ясным взглядом прошелся по моему лицу, — но, в отличии от многих, своей дочери я желаю человеческого счастья.
— Как и все родители, — пожала я плечами.
— Десая де Риверс, — вкрадчивым тоном начал мой собеседник, — я бы хотел просить Вас быстро срезать Ольнею с конкурса, но боюсь, Вы посчитаете это нарушением правил.
— Да, Вы правы, дес де Гринберг. Тем более, что Ольнея настроена весьма решительно — заступилась за девушку.
— Прошу, зовите меня Омер.
А вот это неожиданно. Личные имена на то и личные — для невест с женихами, для родных.
— Не могу, Ваше сиятельство (де Гринберг был графом), пресса может расценить это как не очень однозначный жест.
— Вы лишите возможности звать Вас Лисси? — в приторном расстройстве проговорил граф.
— Положим, что я Вам такую еще и не давала, — я изогнула бровь.
Как говорила моя бабуленька, жар праху ее, она явно не на небесах, — «Учу закатывать губу! Недорого!»
— Это почти жестоко, — он указал на сердце и тут же посерьезнел, — деса де Риверс, я правда подошел к Вас без всяческих помыслов о том, чтобы устроить жизнь дочери.
— Ценю Вашу прямолинейность, — я даже поклонилась, — пройдемте к фонтану?
Хотела перевести тему. Нет, определенно мне не нравилась дворцовая жизнь. Точнее нравилась та часть, где я металась по кухне, общалась с девицами, пыталась обаять статс-даму, но вот эти расшаркивания — это не мое. Если хочешь что-то сказать, скажи прямо. У меня терпения не хватит все намеки выслушивать.
