Мама кивает и наливает в мисочку молока.
Хедвиг надевает цветастые сабо и выходит из дому. Солнце клонится к горизонту. Из беседки доносятся удары. Это Стейк шлёпает себя по рукам.
– Чёрт, как ты долго! Меня уже совсем зажрали!
Хедвиг ставит молоко Буссе, который тут же подходит и начинает лакать.
– Ничего не вышло, – говорит она.
– Что? Что не вышло?
– Мне пришлось писать письмо бабушке.
Стейк таращится на неё, как будто она чокнулась.
– Да! – говорит Хедвиг. – У неё, между прочим, инсульт, а когда инсульт, приятно получить письмецо!
– Но как же план? Мой план!
Хедвиг пожимает плечами.
– М-м… у меня просто не получилось, и всё.
Стейк качает головой.
– Пошли, Буссе. Пойдём домой… Буссе?
Он вопросительно смотрит на кота, который сидит у миски и лакает молоко. Это полосатый кот с зелёными глазами, а не целиком серый, как Буссе.
– Это мой кот! – говорит Хедвиг. – Тощий! Классный, скажи?!
– Ну да, – отвечает Стейк, почёсывая в затылке. – Только куда, чёрт побери, девался Буссе?
Он смотрит по сторонам. Но Буссе нигде не видать.
– Бу-у-уссе!
Стейк разворачивается и бредёт домой в лучах вечернего солнца, голося на всю округу. А Хедвиг плетётся к дороге. Там стоят почтовый ящик и мусорный бак. Оба зелёные. Конверт отправляется в ящик. Завтра, когда приедет деревенский почтальон, он увезёт письмо в город.
Мусор летит в бак. Его заберёт на свалку мусорщик в какой-нибудь другой день.
В конверте лежит письмо для бабушки. Бабушка прочтёт его и обрадуется. А в мешке с мусором, скомканное в маленький твёрдый шарик, лежит письмо маме. Которое мама никогда не прочтёт.
К счастью, Буссе поджидал Стейка дома, в «Чикаго». И – тоже к счастью – через несколько дней у Стейка созрел новый план, как решить проблему с маминым фотоаппаратом.
И вот в одно прекрасное утро Стейк стоит на крыльце «Дома на лугу» и стучится в дверь.
– О’кей, – говорит он. – На этот раз я проверну всё сам. А иначе я знаю, чем всё это кончится.
– И чем это кончится? – спрашивает Хедвиг, щурясь на солнечный свет. Ещё только десять, а солнце уже висит на небе, как огромный белый, обжигающий шар.
– Кончится всё тем, что ты опять сядешь писать письмо бабушке вместо того, чтобы придерживаться плана, – отвечает Стейк и заходит в дом. Расшнуровывает свои стильные кожаные ботинки. А потом подозрительно озирается. – Родители дома?
– Нет, – отвечает Хедвиг. – Мама на работе, в больнице. А папа пошёл проведать овец.
– Ладно. – Стейк суёт большие пальцы в карманы брюк. – План, естественно, сработает только в том случае, если у вас в доме есть телефон.
