Что читал Босх
Близость к книжной традиции Средневековья проявилась у Босха в самой его неисчерпаемой фантазии: достаточно увидеть насколько фантастичны дролери или маргиналии на бордюрах готических рукописей. Правда, «интонация» этих превращений у Босха меняется, что говорит о радикальных переменах в духовной атмосфере эпохи. Кроме Библии Босх, наверняка страстный книгочей-интеллектуал, мог читать в те времена труды Августина и Альберта Великого, проповеди Дионисия Картузианца и «Зерцало вечного спасения» Яна ван Рюйсбрука (оба – выразители идей «Devotio moderna»), «Паломничество человека» Гийома де Дигюльвиля («Pelerinage de Vie Humaine», 1330–1331, Харлем, 1486), «Искусство умирать» («Ars moriendi»), «Корабль дураков» Себастьяна Бранта. Кроме того, в его библиотеку наверняка входили жития святых, особенно Святого Антония; «Золотая легенда» Иакова Ворагинского; а также книги мистиков, в частности «Видение Тнугдала» («Visio Tungdali»: Герард Лемпт, Хертогенбос, 1484); «Молот ведьм» Генриха Кремера и Якоба Спренгера («Malleus maleficarum», 1-е изд., Кёльн, 1487). Из-за такого множества различных «влияний», прошедших сквозь призму образного мышления и необыкновенной фантазии художника, творчество Босха предстает подлинным синтезом сложной духовной проблематики эпохи.
Тревоги, секты, ереси и страх перед концом света
Предположения относительно характера религиозности Босха, весьма скудно подкрепленные документами, делаются обычно на материале сложной духовной жизни Европы конца XV столетия. Характерное для того времени переплетение предрассудков, еретических идей, мистических порывов, проповеднического азарта странствующих монахов и представителей всевозможных религиозных братств указывало на активный поиск духовного обновления. Помимо трагических историй с Яном Гусом и Джироламо Савонаролой, получивших в Европе широкий резонанс, были и десятки других, не столь громких конфликтов, в основе которых также лежало острое неприятие политики и образа жизни римских пап, выражавшееся в требовании глубокой реформы католической церкви. Это было время, когда свои труды писал Эразм Роттердамский, и совсем немного времени оставалось до выступления виттенбергского проповедника Мартина Лютера.
Географические открытия и путешествия в неведомое
Жизнь Босха, подобно жизни любого более или менее образованного европейца того времени, прошла под знаком Великих географических открытий. Речь идет не столько об изменениях на карте мира или о появлении новых экзотических товаров, сколько о том, что открытие новых континентов в результате экспедиций Колумба, Васко да Гама и Магеллана произвело в сознании их современников глубокие изменения психологического и мировоззренческого характера. Пока Европа расставалась с «осенью Средневековья» (такое определение европейской культуре XIV–XV столетий дал нидерландский историк и философ И. Хёйзинга) или переживала эйфорию от освоения ценностей гуманистической культуры, открытие новых континентов неизбежно наводило на мысль, что мир гораздо больше, чем это считалось прежде, и населен другими, совсем не похожими на европейцев людьми, и за несколько недель корабли могут доплыть к отдаленным, никому еще не известным землям. Расширение внешнего мира, как следствие, приглашало «приоткрыть дверь» и в другую сторону, доступную не крохотным группам смельчаков-первопроходцев, но абсолютно всем, – в мир собственной души, в ее потаенные глубины. Неожиданно все пространственные представления о макрокосме подверглись пересмотру, и так же внезапно под вопрос была поставлена незыблемость границ внутреннего мира человека, микрокосма.
