Она, давая мне подумать, встала, и закрыла окно. Все же справная тетка!
— Я наслышан о вашем отношении к неофитам, Наталья Олеговна. И настаиваю на дифференцированном подходе. Я, в конце концов, не виноват в вашем феминизме. Так что лучше спрашивайте меня. Я готов к дополнительным вопросам.
Пропустив основной посыл, она вскинулась:
— А чем тебе не нравится феминизм?
— Хм. Уточню. Мне не нравится западный феминизм. А наш, советский, очень даже нравится.
— А есть разница?
— Наталья Олеговна — протянул я — уж вам-то, должно быть понятно. Западный феминизм приводит к тому, что женщины на Садовой работают шпалокуладчицами. И с отбойным молотком. Какая гадость!
Она хихикнула. Но я не дал ей вставит слова.
— А советский феминизм- я мечтательно прищурился — это когда женщина спит до одиннадцати. Потом принимает ванну с бокалом шампанского. Потом занимается собой. И к вечеру едет на показ в Доме Мод.
Она откровенно фыркнула. А чего? Так себе и представляют сейчас, в совке, жизнь успешной и независимой женщины. Нет, когда есть дети, там другая история, хотя… но речь ведь сейчас не про это.
— Ну, если не Дом Мод, то на литературные чтения Франсуазы Саган, в контексте душевных поисков начатых еще Жорж Санд. И сидит там, вся такая… неземная.
Проничева развеселилась:
— Андреев! Руки на стол!
Оба- на! Этот мем уже сейчас существует?!
— Нет, — грустно сказал я — у меня мозоли на ладонях.
И она наконец засмеялась. То есть, похоже, как водится, старая шутка из академических кругов перекочевала в конце концов в интернет. Но сейчас это- типо распознавалки свой-чужой. Тем не менее, отсмеявшись она сказала:
— Я не могу тебе поставить пятерку, Андреев. — она посмотрела направление на пересдачу, что я положил на стол — Пойми, Коля, репутация стервы- это все что меня пока защищает. Так что не взыщи.
— Наталья Олеговна! Я не виноват, что мир финансов-мужской. В общем, Наталья Олеговна. Я вам обещаю место вице президента в банке, что возглавлю со временем!
— А ты хорош, Андреев! — она уже откровенно веселилась — другие мне таскали цветы ведрами. Были такие, кто деньги совал. А ты не мелочишься, обещаешь мне будущее. Предложи еще что нибудь, что бы было о чем жалеть.
— Ха! Пятерка, Наталья Олеговна, и я расскажу, откуда в институте слухи, что вы грязно пристаете к молодым студентам.
— Чушь! Нет таких слухов!
— Будут!
И тут она уже захохотала. Хотела кулаками вытереть слезы с глаз, но спохватилась, и достала из сумочки платок и пудреницу. Глядя в зеркало, аккуратно промокнула под глазами. Посмеиваясь мне пояснила:
