Ива объявился только в пятницу. Когда мы уже отмечали не мое возвращение, а получение мной паспорта. Знакомые еще до армии девчонки, мы с Сурковым. Ива у нас красавчик бредпиттового типа. Голубоглазый блондин. Утащил нас всех на пирс. Так называется у нас в городе лодочный кооператив. Стоянка лодок с небольшими двухэтажными домиками, типа таунхаузов. В бухте реки, что течет через город. Недалеко от Финского Залива.
В прошлой жизни я торчал у бабушки почти до конца Июня. Наверное поэтому, у меня не случилось такого веселого возвращения. Скучно напились с Сурковым, и поехали в Питер, за приключениями, которых и нагребли полные карманы. В этот раз я искренне тащился и от себя молодого, и от ребят. И от нашего города плывущего сквозь белую ночь, словно Летучий Голландец под парусами облаков, подсвеченных спрятанным за горизонтом солнцем.
Я, естественно, исполнил на гитаре все, что вспомнил из двадцать первого века, удивительно мало, кстати. Заодно и ненаписанные еще песни Кино, Алисы, и прочих Сукачевых. Если бы захотел, то в благодарность получил бы и тройничок, и вообще все что хочешь. Компанию нам составили девчонки из нашей школы. Они были глубоко тронуты моим проникновенным исполнением неведомых песен. Но я коварно разбудил их утром и утащил домой, делать приборку к приезду мамы.
— Коленька, я понимаю, ты из армии- начала воспитание мама- но я умоляю, будь сдержаннее.
Я в это время варил в турке для мамы кофе, и следил чтоб не закипело и не сбежало. Поэтому только хмыкнул.
— Что ты хмыкаешь? Сначала я переживала, что парню четырнадцать лет, а он до сих пор ходит нецелованый. Потом боялась, что в один прекрасный момент ты заявишься с какой-то фифой и скажешь, что вы решили пожениться. А сейчас с ужасом представляю, что однажды в дверь мне позвонить зареванная деваха, и принесет в подоле!
Я разлил кофе по чашкам, подвинул маме сахарницу.
— Мамуль, ну я же не зверь какой, девиц тебе в зубы загонять.
— Вот как дам щас! Остолоп!
Вообще то, первое что сделала мама, убедившись что у меня руки-ноги на месте, и видимых повреждений не наблюдается- позвонила на работу. И доложила что в городе. Ну, режимное предприятие, то, се. Она занимает серьезную должность, и имеет репутацию человека безжалостного и отмороженного. Про неё по городу бродит баек больше, чем про начальника стройки. Как настоящих, типа той, что готовя приказ по управлению, она снебрежничала с планом перевозок. В результате на всех досках приказов некоторое время висел документ, изготовленный типографским способом. В нем, черным по белому, были написаны, в том числе, транспортные маршруты. И номером один — «Горком- на свалку». Все конечно знали, что рядом с Горкомом Партии начинается выемка грунта, что будут свозить и сваливать рядом с городской свалкой. Но вся стройка ржала и говорила, что Николаевна дала перцу! А ходят и чистые апокрифы. Что когда Славский привез какого то партийного хмыря, с требованием ударно сдать досрочно, она, прям на партийной конференции встала, и попросила улучшить снабжение рабочих, а потом от них что то требовать.
