— Ладно, продолжу. Хотя какая любовь без баталий?
* * *
Итак, де Спеле обнял Матильду.
— Старейший! — воззвал он отчаянно. — Помоги ей!
Да… — тяжко колыхнулась земля.
— Преврати ее, как меня! Душу и тело, как со мною… Живую, здоровую… и пока не изменяй! — добавил торопливо.
— Хорошо, — пролетел порыв ветра.
Де Спеле настойчиво спрашивал, склонившись над раненой:
— Твоя душа принадлежит мне? Только мне?
— Да, сами знаете… — прошептала Матильда.
— Хорошо! Не бойся ничего! — вскричал торжествующе де Спеле. — Ты со мною, все будет хорошо. Потерпи немного!
Вокруг них соткался лиловый туман. Матильда ощутила, как боль исчезает, сменяется томным блаженством… Как в ванне, в теплой, расслабляющей, усыпляющей, растворяющей ванне. Долго ли длилась забытье? Минут пять для постороннего наблюдателя, то есть для Контанеля. Прибытие господина призрака его приободрило, потрясение от покушения угасало, но стал ощущаться холод — Контик находился в стадии озноба. Он присел на крыльцо, на что-то мягкое и теплое, скорчился, обхватил себя руками, чтобы удержать хотя бы крохи тепла.
— Может, ничего у них и не получится, — пробурчал кто-то за спиной.
Контанель обнаружил, что уселся на швабру черта-похитителя душ, но не вскрикнул и не вскочил. А нечистый был рад слушателю и продолжал ворчать:
— Повезет же и мне когда-нибудь… Вот жена ругается, к своей матери уйти грозится. Подожду.
Но не суждено было сбыться надежде слуги Дебдороя — когда туман рассеялся, Матильда, хотя и полулежала в объятиях де Спеле, но была цела и здорова. Она хотела было подняться, но призрак остановил:
— Погоди. Извините, Матильда, но я должен вас поцеловать.
Чего уж тут извиняться?! Тильда со вновь обретенными силами обняла де Спеле. Тот попытался было отстраниться, но дама воспользовалась долгожданный возможностью в полную меру.
— Нет, не так! — выдохнул призрак и осторожно коснулся губами лба Матильды.
Вот этот поцелуй уж никак не был приятен! Мгновенным жаром пробежал по всему телу… Нет, не то. Сколько вольт у вас сети? Напряжение, какое, спрашиваю? Когда как? Ну, Матильду тряхнуло вольт этак триста пятьдесят. Она даже чертыхнулась.
— Вот теперь обряд закончен. — Де Спеле сиял торжеством и фосфорическим ореолом. — Поздравляю вас, Матильда. Отныне и вы будете владеть двумя мирами. — И добавил лукаво: — Теперь вы понимаете, почему я никогда не смел вас поцеловать?
— Но теперь… Рене… — пролепетала Матильда, прикрывая глаза, подставляя губы и привлекая к себе любимого.
