Трактор, оглушительно тарахтя и бренча траками, в желтом облаке пыли дернулся и остановился перед Катей, и с него спрыгнули на землю оба мужчины:
- Он ничего не успел?! Что он тебе говорил?..
- Кто? Чего?.. - Катя ничего не понимала. - Павел Иванович? Это учитель географии...
- Учитель географии?! - скривился и выругался каким-то страшным, зэковским матом Витя.
А сосед в черной майке схватил Павла Ивановича за грудки и швырнул, как слабого мальчонку на землю, прямо в колючий репейник. Катя завизжала:
- Что вы делаете?!
Витя и Володя били ногами покорно лежащего Павла Ивановича. Затем Витя схватил онемевшую от страха сестру за локоть, толкнул ее вверх, можно сказать забросил на трактор, Володя уже сидел за рычагами, - трактор загрохотал, развернулся и покатил обратно к селу... Катя сидела рядом с братом на продавленном сиденье, икая от слез и сжав в кулаке полиэтиленовый пакет с деньгами для хлеба.
- За что? За что?.. - повторяла она, но ее никто не слушал...
Возле магазина все так же чернела толпа и сумрачно смотрела на трактор, и многие одобрительно кивали. Дома уже была мать, а вскоре на комбайне подъехал и отец.
- Что? Что он тебе говорил? - набросились родители на дочь.
- Предлагал пойти за холмы... обнажиться... полюбоваться красотой голого тела? Так? Так? Говори!
- Он... он хороший... добрый... - пыталась защитить Павла Ивановича Катя.
- А откуда ты знаешь? - ярился отец, смяв в кулаке окурок. - Ласковые слова говорил? Ты что же, вот так и можешь пойти с любым, незнакомым человеком в степь? Дурочка ты наша... выросла выше оглобли, а умишко какой был во втором классе... правду врачиха говорила...
- Иван!.. - простонала мать Кати. - Как ты можешь?
- А че?! - уже не мог уняться отец. - На всю деревню посмещище!
Значит, кто бы что ни говорил, любому верит? А ты хоть спросила, кто он таков? "Учитель"! Бич! Шут гороховый! Когда-то погнали его из школы... еще надо бы выяснить - не за совращение ли малолетних...
- Доченька, - вступила в разговор мать, беря холодные руки дочери в свои, горячие и шершавые, как терка. - Доченька... К нему тут относятся, как к сумасшедшему. Он живет один. Окон-дверей не запирает. Одевается сама видишь, как...
- Но так вся Европа... - хотела было что-то сказать Катя, но отец зарычал:
- Что нам Европа с нашей черной ж...? Жизнь бы наладить! Хоть на хлеб заработать! Вот такие ученые и сожгли полстраны... интеллигенты сраные! Ты хоть знаешь, что... может быть... мы все обречены? И Витя, и я, и мамочка твоя... Что за здорово живешь правительство не стало бы прогонные давать да всякие добавки на лекарства! А-а!.. - он ощерился и стукнул кулаком по столу. И долго сидел молча. - Мать, я поехал на работу.- И покосился на дочь. - Одна на улицу не смей.- И кивнул Вите. - А ты поглядывай...
