Вдруг все, что его сдерживало, перестало иметь значение. Кто он… кто она. Обстоятельства, толкнувшие их в объятья друг друга. Его мир сузился до её потрясенных совершенно потерянных больных глаз. Аля тоненько застонала, впиваясь ногтями в его спину. Подкинула бедра. Упираясь пятками в матрас. Кончая. Сокращаясь вокруг него и не отпуская.
«Выходи, придурок! Выходи!» – мозг отбивал сигналы SOS морзянкой.
Он с хрипом выскочил в последний момент. И не в силах себе отказать в этом идиотском желании, выплеснулся ей на грудь.
– Молчат? – Аля притащила приготовленный поднос с едой и осторожно поставила на пол рядом с Демьяном. После их пробуждения и всего того, что за этим последовало, прошло вот уже несколько часов.
Майор взглянул на нее. Улыбнулся криво и качнул головой:
– Молчат.
Алина поежилась. Заметив это, Демьян протянул руку и пододвинул ее к себе. Накрыв затылок ладонью.
– И зачем я поперлась в С*? – шепнула Аля ему в шею. В который раз поражаясь тому, как странно устроен человек. Тому, что в нем каким-то образом уживаются такие разные чувства… Ведь по большому счету она никогда еще не была так счастлива. И так несчастна одновременно с этим. Ее бросало из крайности в крайность. От эйфории к бездонной пропасти отчаяния. От чувства парения и невесомости до неподъемной прибивающей к земле тяжести.
– Помогать в лагере беженцев.
– Да. А вот зачем…
– Затем, что ты добрая девочка и не могла иначе?
Не отрываясь от его шеи, Аля затрясла головой. Ей так безумно нравился его голос. Тихий и успокаивающий. Уверенный. Ровный всегда. Но теперь, после того, что между ними случилось, еще и чуточку насмешливый. Будто майор рядом с ней позволил себе чуть больше, чем со всеми другими. Будто она тоже для него стала… не только работой.
– Если бы…
– Неужели не угадал?
– Нет. То есть я, конечно, хотела помогать, да. Но гораздо больше я хотела обратить на себя внимание родителей. Иногда я слышала доносящиеся откуда-то звуки взрывов и думала – вот если бы со мной что-то случилось! Тогда бы они пожалели…
Аля запнулась. Демьян поцеловал ее в висок.
– О чем?
– Не знаю. О том, что проводили со мной мало времени. О том, что я для них вроде и не существовала. – Алина тяжело вздохнула и, застыдившись собственной откровенности, поспешно добавила: – Теперь-то я понимаю, какой это бред. И что мои проблемы на фоне проблем других людей – сущая глупость. Знала бы, чем это обернется… – всхлипнула. – Вы меня простите, пожалуйста…
