- Слушай, а ты в свидетельство его будешь отцом записывать?
- Конечно. Почему нет?
- Ну, я не знаю. У матери-одиночки есть какие-то льготы. А тебе сейчас это не лишнее.
- Это уж точно. Но как-то не по-человечески его не вписать.
- И то так. Когда ты думала этим заняться?
- Чем?
- Оформлением документов, конечно!
И вот тут я поняла, что этот момент у меня вообще напрочь вылетел из головы!
- А я не думала, Люб. Представляешь?
- Вот ты даешь! Позвони Орлову немедленно. Не то вам еще какой-нибудь штраф впаяют.
- Только штрафов мне сейчас и не хватает, – уныло протянула я.
- Ариш, может, я все же вышлю денег, а? Хоть в долг? Мы ведь тоже, как бы это сказать… виноваты в том, что тогда произошло? Обри места себе не находит.
- С ума сошла? Вы не в ответе за тех придурков. Даже думать не смей. И про деньги тоже. Орлов… Он помогает. Очень… Собственно, он покупает все непредусмотренные страховкой лекарства. Смеси. Да и вообще все.
И это меня подкупало ужасно. Больше разве только его отношение к дочери. Иной раз, глядя на них, мне хотелось плюнуть на свои принципы… Уступить. У меня ведь все внутри переворачивалось, когда я видела, как они друг к другу тянутся, но что-то не давало. Я даже знала, что. Однажды познав любовь, я так отчаянно хотела её повторения. И меня швыряло из стороны в сторону на эмоциональных качелях. Туда-сюда. Или во всем были виноваты гормоны, которые я начала принимать, чтобы наладить лактацию теперь, когда в меня не вливали лекарства литрами. И кровь… Я ведь потеряла так много крови.
Изображение Любы на секунду замерло на экране, потом отмерло, я пропустила начало фразы, но зато отчетливо услышала конец:
- … может, тебе и впрямь стоит с ним попробовать?
- Я не знаю… Ой, Люб, мне надо бежать. Сейчас за мной дядя Костя заедет, чтобы отвезти в больницу.
- Не забудь про документы! – прокричала та в последний момент.
Я кивнула и отключилась. За время, проведенное с железяками на ноге, я так и не сумела сродниться с костылями, зато стала передвигаться гораздо увереннее. Буквально сегодня впервые попробовала ограничиться тростью. И вроде бы ничего… получалось. Так что к Машеньке я, можно сказать, притопала на своих… троих. А с ней – Орлов. Его широкоплечую фигуру я даже через приспущенные жалюзи разглядела. Я сглотнула ком, собравшийся в горле, и тихонько проскользнула в бокс. Да только не удержала трость, и та с глухим стуком упала. Миша обернулся.
- Привет! - шепнула я. Ну, просто сама приветливость… - Как она?
