– Я тебя, гнида, сама изнасилую, если ты пододвинешься ко мне ещё хотя бы на сантиметр. – Эта угроза Инес, учитывая её постельные предпочтения, могла иметь под собой некоторые основания.
Сейчас везде есть институты кибернетики, протезирования и прочего. Кто-то заменяет конечности на электромеханику, кто-то встраивает в тело дополнительные прибамбасы. Гнидой вот половину органов на синтетические заменил. Не удивлюсь, если и Инес решит себе что-то имплантировать в соответствии со своими наклонностями. И всё же я рад, что она этого не делает, сие подпортило бы моё отношение к ней. Как ни крути, это была приятная личность, самый спокойный и стабильный человек в команде, да к тому же с чудесной внешностью. Не без изъянов, конечно.
– Эй, команда, как насчёт скинуться мне на пожрать? – подал я голос.
– Свои деньги иметь надо. – От Гнидого другого ответа и не ждал.
– Чего тебе? Ай, сам выбери, я оплачу. – Инес сказала это, не открывая глаз. – И ещё пару бутылок пойла этому возьми, может хоть ненадолго заткнётся. Лучше бы вы ширялись, честное слово.
– Обойдёмся. Официант!
Себе взял классические отбивные, Гнидому самую дешёвую закуску и нечто в тёмной бутылке под названием «Яркий салют». Предположу, что на местном языке это звучит менее странно. После еды разговор начал складываться. Инес вернулась во вменяемое состояние, а Гнидой перестал вести себя как похотливое животное. Я поспрашивал об Амтруно. Амтрунийский язык сильно отличался от всеобщего, был гораздо более гибок в глаголах, а место слов в предложениях плавало, меняясь из-за многочисленных правил грамматики. В общем, очередной планетарный язык, сильно изменившийся со временем. Незадолго до возвращения капитана мы перешли к обсуждению различных инфекционных блокад. Я отстаивал эффективность биостопора.
– Да он вообще никаких последствий не несёт, нужно лишь вовремя вытащить. – Эти слова вызвали радостную улыбку у Гнидого. – И угрозы для организма не представляет. Убить сам по себе в принципе не может.
– Хлам твой биостопор. Видела человека, который его вставил себе через полминуты после попадания в новую биосферу. Так он заснул и больше не просыпался – за несколько часов ему бактерии мозг выели. А таблетке «гиперчувствительности» вообще всё равно, когда ты её проглотил, если ты не при смерти, выживаемость стопроцентная. И её не надо извлекать, – тут она скорчила насмешливую гримасу, – специализированным прибором, при потере которого ты сдохнешь.
