– Но почему я не могу сыграть Джо сейчас? И тогда они подумают это сейчас?
Гарри покачал головой.
– Потому что тебе нужно дать им время, чтобы увлечься тобой. Тебе нужно дать им время, чтобы узнать тебя и привыкнуть к тебе.
– Хочешь сказать, что я должна быть предсказуемой.
– Ты должна стать предсказуемой, а потом сделать что-то совершенно непредсказуемое, и публика полюбит тебя навсегда.
Я выслушала его. Подумала.
– Не вешай лапшу мне на уши.
Гарри рассмеялся.
– Послушай, это план Ари. И неважно, нравится он тебе или нет. Он хочет снять тебя в еще нескольких картинах и только потом запустить «Маленьких женщин».
– Ладно, – согласилась я, потому что ничего другого мне не оставалось. Мой контракт со студией был рассчитан еще на три года. Если бы я стала доставлять неприятности, они воспользовались бы своим правом избавиться от меня в любое время. Могли отдать меня другим, заставить участвовать в чужих проектах, отправить в отпуск без оплаты – в общем, поступить со мной, как им заблагорассудится. Я была собственностью «Сансет».
– Твое дело, – продолжал Гарри, – проверить, сможете ли вы с Доном выдать хит. Это в ваших общих интересах.
Я рассмеялась.
– А, теперь ты хочешь поговорить о Доне.
Гарри улыбнулся.
– Не хочу сидеть и слушать, какой он чудесный и восхитительный. Это скучно. Мне нужно знать, можете ли вы играть вместе.
Нас с Доном видели уже повсюду в городе, нас фотографировали во всех горячих точках Голливуда: мы обедали в «Дэн Тана’с», приезжали на ланч в «Вайн-стрит дерби», играли в теннис в «Беверли-Хиллз теннис клаб». Мы знали, что делаем, красуясь на глазах у публики.
Им было нужно, чтобы имя Дона упоминалось вместе с моим, а Дону было нужно показать себя частью Нового Голливуда. Закрепить этот образ прожигателя жизни и должны были фотографии, показывающие нас двоих вместе с другими звездами.
Но мы с ним никогда об этом не говорили, потому что и на самом деле были счастливы вместе. Тот факт, что это помогало нашим карьерам, служил дополнительным бонусом.
Вечером, в день премьеры его фильма «Большие неприятности», Дон заехал за мной в модном темном костюме и коробочкой от «Тиффани» в руке.
– Что это? – Я только что надела черное с пурпурным платье от Кристиана Диора.
– Открой, – с улыбкой предложил Дон.
Внутри лежало огромное обручальное кольцо, платиновое с бриллиантом.
Я ахнула.
– Так ты…
Я знала, что все идет к этому. Дон так хотел спать со мной, что это буквально убивало его. Я же сопротивлялась, несмотря на все его старания, но с каждым днем сдерживаться становилось все труднее. Чем чаще мы целовались в темных местечках, чем чаще оказывались на задних сиденьях лимузинов, тем труднее мне было отталкивать его.
