– О…
– Это все из-за имени. Адлер. «Сансет» старается выжать из меня по возможности всю славу.
Я покачала головой.
– Не думаю, что дело только в имени. Я видела «Братьев по оружию». Ты великолепен. Публика любит тебя.
Дон посмотрел на меня застенчиво и улыбнулся.
– Ты так думаешь?
Я рассмеялась. Он знал, что так оно и есть, и ему просто нравилось слышать это от меня.
– Вот этого удовольствия я тебе не доставлю.
– Жаль.
– Хватит об этом, – сказала я. – Ты знаешь, когда я свободна. А дальше поступай, как пожелаешь.
Он выпрямился и слушал меня так, словно я отдавала ему приказ.
– О’кей, я отменю встречу с Натали. Заеду за тобой в пятницу в семь.
Я улыбнулась и кивнула.
– Спокойной ночи, Дон.
– Спокойной ночи, Эвелин.
Я начала закрывать дверь, но он остановил меня, подняв руку.
– Тебе понравилось сегодня?
Я задумалась. Что сказать? Как сказать? А потом не удержалась – впервые за всю жизнь мне было так весело с кем-то.
– Один из лучших вечеров в моей жизни.
Дон улыбнулся.
– В моей тоже.
На следующий день наша фотография появилась в журнале «Sub Rosa»[14] с такой подписью: «Дон Адлер и Эвелин Хьюго подходящая пара».
9
Фильм «Отец и дочь» имел огромный успех. Показателем того, какое значение «Сансет» придавал моей новой персоне, стало мое имя под названием фильма – «В главной роли Эвелин Хьюго». Это было в первый и последний раз.
В день премьеры я думала о матери. Я знала, что она была бы счастлива. «Мы это сделали, – сказала бы я ей. – Мы обе вырвались оттуда».
Фильм прошел хорошо, и я думала, что теперь «Сансет» даст зеленый свет «Маленьким женщинам». Но Ари хотел как можно скорее задействовать нас с Эдом Бейкером в другой картине. Сиквелов в то время не снимали. Фактически мы сделали тот же самый фильм с другими именами и слегка измененными персонажами.
Назывался он «Соседи». Эд играл роль моего дяди, который взял меня к себе после смерти моих родителей. А дальше мы оба завели романтические отношения с соседями: он с овдовевшей матерью, а я с ее сыном.
В то же самое время Дон снимался в каком-то триллере и во время ланча частенько навещал меня.
Я была совершенно без ума от него и впервые в жизни охвачена любовью и страстью. Стоило ему появиться, я моментально вспыхивала, я постоянно искала возможность дотронуться до него, придумывала причины вспомнить о нем в разговоре, когда его не было рядом.
Гарри уже осточертело слышать о нем.
– Сладкая моя, я серьезно, – сказал он мне однажды, когда мы с ним вдвоем выпивали в его офисе. – Я сыт по горло этой твоей болтовней о Доне Адлере. – К Гарри я тогда заходила едва ли не каждый день – просто так, посмотреть, чем он занят. Обставлялось это как деловые визиты, но я знала, что ближе его у меня никого нет.
