Лора смотрела на сияющие глаза рассказчика и чувствовала, что ей все больше и больше хочется получить нарисованного барашка.
– А, по-твоему, что такое друг? – после небольшой паузы спросила она.
Ваня задумался. Он снова посмотрел на воду и, наконец, тихо сказал, смущенно улыбнувшись:
– Я, конечно, не Экзюпери, но мне кажется, что друг это тот, кто не бывает занят, когда тебе нужна помощь.
– Ну, тогда у меня друзей нет. Или только Настя, да и то с большой натяжкой. Для меня она больше одноклассница, чем подруга. А расскажи еще о чем-нибудь из «Маленького принца», – попросила Лора.
– Маленький принц всегда добивался ответов на свои вопросы. А когда ему не у кого было спросить, он отвечал сам, причем самым удивительным образом. Помнишь, как он ответил на вопрос, почему звезды светятся?
Лора отрицательно покачала головой.
– Затем, чтобы рано или поздно каждый смог отыскать свою…
От этих слов оба почувствовали неловкость и замолчали. Прошло несколько минут. Вдруг Лора остановилась и, посмотрев прямо в глаза своему спутнику, спросила:
– А почему ты так странно рассматриваешь меня?
Ваня, не ожидавший такого вопроса, смутился, потом посмотрел на Лору тем же интригующим взглядом.
– Просто когда-то, можно сказать в другой жизни, мне очень нравилась девочка, которая, если бы она выросла, наверное, была бы очень похожей на тебя.
– Она тоже была рыжая?
– Нет, у нее были светлые волосы, но в остальном – сходство поразительное.
– А она что, умерла? – осторожно спросила Лора.
– Да.
– Поэтому ты часами мог смотреть на звезды?
– Да. Мама объяснила мне, что эта ушедшая половинка меня самого теперь – самая яркая звезда на звездном небосклоне, и что каждый вечер я смогу, глядя на небо, разговаривать с ней. Но самое главное, что я никогда в ней не разочаруюсь, так как всё, что с ней связано, уже принадлежит вечности.
– А что такое вечность? – спросила Лора.
– Я много думал над этим и понял, что по меркам вечности наша жизнь – всего лишь мгновение. Сама посуди: наше появление на свет сопровождается громким криком, а исчезновение – горьким выдохом, поэтому совокупность миллионов жизней звучит в вечности как бы музыкой. Вот только представь себе…
Ваня сделал два шага в сторону и, артистично подняв к небу протянутую руку, начал свой рассказ:
– Где-то посреди бесконечности усыпанного звёздными туманностями неба пребывает Вечность. Тихий дом Вечности. Здесь всё начинается и всё заканчивается. Здесь есть всё, и нет ничего. Здесь всё не так, как у нас. И музыка здесь тоже другая. Она вспыхивает новой звездой на небосклоне временной жизни, пронзая тишину испуганным криком сморщенного от страха младенца, и затихает в чуть слышном последнем вздохе иссякшей жизни. Крик – вздох, крик – вздох, и дымный след сгоревшей, как свеча, звезды уже беззвучно оттеняет блистательный свет звезды родившейся, напоминая ей… о смерти.
