– Ты увидел дьявола?
– Почти.
– Оказывается, ты более впечатлителен, чем девушки!
Я оборачиваюсь и вижу трех наших натурщиц, они смотрят на меня обеспокоенно. Четвертая же, танцовщица, целуется с Мануэлем немного в стороне. Оскар смеется и подмигивает мне.
– Твой чилийский друг намного хитрее нас. Видишь?
Арденго тоже улыбается.
– Думаю, нам нужно уходить отсюда, иначе эти двое не выдержат и займутся любовью прямо здесь, в доме Мадам. Девушки голодны, и тебе тоже нужно что-то поесть.
– Меня сейчас вырвет.
– Как только ты упал в обморок, она прекратила сеанс. Встала и ушла. Ты на самом деле испугался?
– Арденго, прошу тебя, я не хочу об этом говорить.
– Давай поднимайся и пойдем отсюда.
Нечеловеческим усилием и с помощью Оскара я сажусь на диван. Голова кружится, но через пару секунд приходит в норму. Оскар придвигается ко мне ближе.
– Можно узнать, что с тобой случилось?
– Я тебе после скажу. Не при всех.
Мы поужинали, я смог проглотить теплый суп и немного сыра и выпил бокал вина.
Чем закончится вечер, уже понятно. В принципе, все было предсказуемо. Девушек четверо, нас с друзьями тоже. Мы заплатили Мадам, оплатили ужин, и теперь проведем вместе ночь. Но идея дальнейших развлечений не сильно меня привлекает. Я все еще потрясен пережитым на встрече с медиумом.
Оскар пошел курить на улицу, и я составил ему компанию. Ему было любопытно узнать, а мне не терпелось рассказать.
– …Ты хочешь сказать, что слова были те же самые?
– И голос был тот же.
– Та самая старуха, которая предсказывала судьбу и с которой ты встречался во Флоренции, сегодня пришла поговорить с тобой через Мадам?
– Возможно, за эти годы она умерла.
– Дедо, ты правда веришь в эту историю?
– Тут волей-неволей поверишь! Были те же слова, те же идеи: стыд, кожа змеи, вечность.
– Наверняка такое используют все эти жулики. Ты на самом деле из-за этого упал в обморок?
– Я испугался, но теперь я доволен, потому что все лучше, чем мы себе представляем. Есть нечто большее.
– Бог?
– Я не знаю… Я не о религии говорю, это не имеет отношения к раввинам и священникам. Это вопрос таинства, чего-то такого, что мы не понимаем, но оно есть, и это выше нас. Поверь мне, эта женщина не могла знать о старухе из того квартала Флоренции.
– Дедо, я тебя не узнаю.
– Я сам себя не узнаю. Поэтому я и потерял сознание.
– Дедо, есть много способов обмануть, но должен быть и тот, кто хочет быть обманутым. Даже церковь против спиритизма, и твои раввины тоже. Но допустим, что все так, как ты говоришь; что она сказала такого волнующего?
