На стуле сидит уродливая, высохшая, улыбающаяся старуха. Я никогда не встречал настолько старого человека. На вид ей минимум сто лет, но у нее живой взгляд, и она абсолютно в своем уме. Лоренцо приветствует ее:
– Тетя, как вы?
– Хорошо. Я тебя ждала.
– Я принес вам мясо.
– Положи его в кастрюлю.
Лоренцо вынимает из газеты кусок мяса весом в пару килограммов и опускает его в большой котел, стоящий на огне. После этого он пытается представить меня тете.
– Я привел мальчика…
– Я вижу.
– Тетя, он хотел с вами познакомиться.
– Я знаю.
У старухи, похоже, нет проблем ни со зрением, ни со слухом, ни с пониманием. Она смотрит на меня и делает знак рукой, чтобы я подошел поближе. Я хочу уйти из этого места: тут ужасно воняет, мне сложно дышать из-за высокой влажности – исходящий от котла пар заполняет комнату. Старуха наводит на меня страх, несмотря на ее улыбку. Она безобразна.
– Я уродливая, да?
Она читает мои мысли. Мне не хватает смелости ответить: я не хочу показаться невежливым, но и врать тоже не могу, и не хочу признаваться, что я напуган. Она поворачивается к племяннику.
– Твой друг боится.
– Он не привык.
– Я не боюсь.
– Конечно, боишься; все боятся.
Отрицать бесполезно.
– Иди сюда. Садись.
Старуха указывает мне на табуретку, я присаживаюсь без возражений. Она протягивает свою тощую узловатую руку и берет мою.
– Люди больше боятся безобразного, чем красивого, правда?
Я уверен, что любой мой ответ будет неправильным, поэтому молчу. Она продолжает.
– Тем не менее красота не вечна. А вот уродство – да. Оно вечно. Ты не думал об этом?
Я смотрю на нее и не знаю, что ответить.
– Красивое – уродливо, а уродливое – красиво. Так даже поэт сказал[9].
Она разглядывает меня, сжимает мою руку – и я чувствую, как ее обломанные грязные ногти врезаются в мою кожу.
– То, что снаружи, не делает красивой или уродливой душу. Знаешь, что делает вещи красивыми или уродливыми?
– Нет.
– Воображение и слова. Достаточно сделать небольшое усилие – и уродливое становится красивым.
Она улыбается мне и ласково гладит мои волосы.
– Ты обрезанный.
Она произносит эту фразу так, как будто заметила что-то очевидное для всех, неопровержимое. Как если бы сказала: ты блондин, у тебя борода, ты низкорослый.
– Да. Откуда вы знаете?
– Я вижу людей обнаженными.
Она смеется – ее забавляет мое напуганное лицо.
– Не то чтобы они мне нравились обнаженными… Я их вижу без защиты. Все носят бесполезную одежду, которая их скрывает. Ты тоже.
– А вы правда видите будущее?
