.
В январе 1847 года Петипа бежал из Мадрида со своей возлюбленной — той самой девушкой, из-за которой осенью 1844 года ему было отказано от дома и после этого он дрался на дуэли. О серьезности сердечной привязанности Мариуса свидетельствует письмо испанского посла во Франции маркиза Беналуа французскому министру внутренних дел Ш.-М.-Т. Дюшателю, обнаруженное С. А. Конаевым в Национальном архиве Испании:
«Париж 27 [января 1847 г.]
Господин министр,
Мадемуазель Кармен Мендоза-и-Кастро, дочь маркиза Вильягарсия, покинула Мадрид 10 сего месяца без согласия родителей, чтобы следовать во Францию с сеньором Петипа, танцором. Пользуясь любезностью Вашего Превосходительства, прошу не отказать в отдаче всех необходимых распоряжений о тщательном розыске девицы Мендоза-и-Кастро и помещении ее в надлежащее место до тех пор, как родители смогут забрать ее.
Мне передают, что сеньор Петипа путешествует под вымышленным именем и что он 14 сего месяца должен был выехать из Байонны в Париж, где его видели 23 числа на платформе железной дороги из Руана»[96].
Из французской столицы Мариус и Кармен «перебрались в Гавр, откуда уплыли в Англию, где, по отчетам полиции, находились до конца февраля. По возвращении во Францию пара скрывалась в „сельской местности“ возле Руана, где была обнаружена полицией, арестовавшей Кармен, согласно депеше от 13 марта 1847 г.»[97].
Из приведенных выше документов следует, что положение М. Петипа после его побега из Испании с возлюбленной было нелегким. Возникли осложнения с законом уже во Франции. Именно поэтому, по всей видимости, он и изменил дату своего рождения в паспорте. Так было легче остаться безнаказанным. Дальнейшие события доказали его правоту.
Глава V. Первые шаги в России
В конце 1846 года Петипа вернулся в Париж в подавленном настроении. После успеха в Мадриде он опять остался не у дел и вынужден был искать себе место. Мариус мечтал танцевать в Гранд-Опера, но там уже блистал Люсьен. Сам же он в исполнительском мастерстве значительно уступал старшему брату-премьеру. К тому же после «мадридской эпопеи» лучше какое-то время побыть в тени. Что же оставалось — провинция? Возможно, на какое-то время это неплохой выход из создавшегося положения, но многие театры оказались закрыты или испытывали значительные финансовые затруднения.
Со старшим братом они не раз обсуждали, как лучше всего поступить Мариусу. И вот однажды разговор зашел о попытке устроить карьеру в России. До Парижа доходили слухи о том, что в этой далекой огромной стране балет пользуется покровительством самого императора Николая I, щедро оплачивающего театральные постановки и гонорары зарубежных гастролеров. Пожалуй, самым ярким примером был успех на петербургской сцене Марии Тальони, чьи выступления в 1837–1842 годах принесли ей огромные доходы и ценные подарки. Так, как ей, в России платили не всем танцовщикам. Но многие артисты из Франции, вернувшись на родину, рассказывали о весьма достойном и стабильном вознаграждении за свое искусство. Почему бы не попытать счастья и Мариусу?
